Закон Моисея. Эми Хармон

у нее акров земли. В довершение всего его наняли для демонтажа старой мельницы к западу от города, которую закрыли двадцать лет назад.

      Я могла придумать сотню причин, чтобы совершенно «случайно» проехаться вдоль забора, но вот старая мельница – это уже совсем другое дело. В итоге я решила, что буду разбираться с проблемами по мере их появления, но в моей голове уже зарождался план. О своей одержимости я старалась не думать, поскольку тогда пришлось бы признать, что она есть. А я не из тех девушек, которые одержимы парнями и постоянно проверяют, не смазалась ли помада, и поправляют прическу в их присутствии.

      Однако именно это я и делала: распускала косичку и расчесывала пальцами волосы, подъезжая на лошади к границе территории Джин Пауэлл поздним июлем. С собой у меня был обед для Моисея. Я специально перехватила Кэтлин, когда она выходила из дома, и как бы ненароком упомянула, что мы с Сакеттом как раз направляемся в нужную ей сторону. Она игриво улыбнулась, давая понять, что ее так просто не обдурить, и я почувствовала себя глупее некуда. Может, Кэтлин Райт и восемьдесят, но она почти ничего не упускала из виду. Особенно учитывая, что я «случайно» перехватывала ее уже третий день подряд.

      Заметив мое приближение, Моисей недовольно нахмурился, и я уже в энный раз задалась вопросом, чем я так ему не угодила.

      – Где Пиби? – спросил он.

      – Кто это?

      – Моя прабабушка. Но я зову ее сокращенно Пиби.

      – Я увидала, что она идет в эту сторону, и поскольку я с Сакеттом и так сюда направлялась, то решила прихватить твой обед.

      – Правильно говорить «мы с Сакеттом». И ты «увидела», что она идет в эту сторону, – он посмотрел на меня с отвращением. – А не «увидала».

      Мне так не казалось, но я взяла его слова на заметку. Мне не хотелось, чтобы Моисей считал меня глупой.

      – Все местные так говорят. Даже моя бабушка! Этот город сведет меня с ума, – проворчал Моисей.

      Да, похоже, кто-то встал не с той ноги. Но, как по мне, пусть жалуется сколько влезет – главное, чтобы он общался со мной.

      – Ладно, я поработаю над своей грамматикой. Может, тебя еще что-то во мне не устраивает? А то это явно не единственный пункт в твоем списке.

      Моисей вздохнул, но вместо ответа предпочел задать собственные вопросы.

      – Почему ты здесь, Джорджия? Твой отец в курсе, где ты проводишь дни?

      – Чтобы доставить тебе обед, Эйнштейн. А по поводу второго вопроса – нет. С чего бы ему знать? Я не обязана отчитываться перед ним каждый раз, как решаю прокатиться на лошади.

      – А он знает, что ты перепрыгиваешь через заборы?

      Я пожала плечами.

      – Я научилась держаться в седле раньше, чем ходить. Это пустяки.

      Он позволил теме закрыться, но, немного пожевав сэндвич, вновь начал придираться ко мне.

      – «Джорджи-Порджи, ну и нахалка! Всех мальчишек перецеловала»[2]. Что это вообще за имя – Джорджия?

      – Мою прапрабабушку звали Джорджия. Первая Джорджия Шеперд. А папа зовет меня Георг.

      – Да, я

2

Искаженная версия популярного английского детского стишка про Джорджи-Порджи.