Закон Моисея. Эми Хармон

не скоро покинет должность. Они с папой как раз обсуждали объездку Лакки, когда я заняла стул рядом с миссис Райт. Моисей сидел напротив шерифа, и тот сразу же принялся осыпать его вопросами. Моисей вел себя настороженно и постоянно поглядывал на дверь, словно ему не терпелось улизнуть. Я чуть не улыбнулась, вспомнив о подобном его поведении в воскресной школе. Допрос вышел недолгим; Моисей, верный себе, отвечал максимально кратко.

      Он пошел на родео вместе с бабушкой (Кэтлин услужливо закивала). Хотел посмотреть на мое выступление (миссис Райт снова кивнула).

      Правда? От этой мысли я вся сжалась и ощутила, как внутри разливается приятное тепло. Моисей тихо продолжил свой рассказ, почти не вдаваясь в подробности.

      Он припарковался неподалеку от загона и стоял рядом с джипом, раздумывая, сходить ли ему на карнавал за еще парой корн-догов и карамельным яблоком или вернуться домой, как вдруг кто-то налетел на него сзади. Моисей предположил, что это был ковбой. Такое себе уточнение, подумала я, но мне тоже было нечего добавить к его описанию. Ему послышался чей-то крик, а затем он нашел меня, развязал и привез домой. Конец истории.

      Видимо, шериф Доусон не хотел уезжать с пустыми руками, и Моисей, пристально глядя ему в глаза, принялся отвечать на все те же вопросы. Шериф спросил, почему он припарковался у загонов, а не на стоянке.

      Моисей ответил, что не хотел идти пешком.

      Шериф поинтересовался, почему он не может дать более точное описание мужчины, который набежал на него.

      Моисей ответил, что стоял к нему спиной и было темно.

      Мистер Доусон выглядел встревоженным и явно испытывал какие-то подозрения, но не я. Моисей не связывал меня, а освободил. И это единственное, что имеет значение.

      Затем наступил мой черед. Я тоже пересказала свою версию событий, немногочисленные зрители ловили каждое мое слово. Я поведала шерифу о своем предположении, что это Терренс Андерсон провернул надо мной злую шутку, хоть и чувствовала себя при этом крайне неудобно, поскольку Доусон по совместительству был дядей Терренса. Стоит отдать ему должное, он и глазом не моргнул и не стал вступать в спор – только пообещал, что поговорит с племянником. Шериф записал мою историю и даже сделал несколько фотографий ссадин на запястьях и царапин на лице.

      – А это что? Мне это документировать? – Шериф показал на отметину на моем лбу, которая осталась от копыта Сакетта. За три недели рана почти зажила, но из-за трения о землю кожица содралась, и шрам вновь покраснел.

      – Это Сакетт погорячился, – я пожала плечами, не желая вдаваться в подробности. Шериф знал моего коня.

      Он слегка улыбнулся и показал на шишку на своем лбу.

      – Вот и у меня с Тонгой то же самое. Чертова лошадь хорошенько по мне приложилась. С животными никогда нельзя терять бдительность. Только подумаешь, что знаешь их, как они тут же выкинут какой-нибудь фортель.

      – Да, с людьми точно так же, – не задумываясь, ответила я.

      А