Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя. Владимир Поселягин

танк, мы согласовали маршрут движения и поехали по дороге.

      План был такой. После захвата аэродрома мы с Карповым улетаем к своим на «мессерах», пленный говорил, что там именно они, а остальные крушат все, что осталось, и прорываются к своим. Благо опыта у Иванова в этом было немало. Экипаж Ламова уходил вместе с ними. Конечно, не хотелось бросать парней, но и оставаться с ними, когда была возможность быстро перебраться к своим, тоже не дело. Мы – летчики и больше пользы принесем в небе, мы не пехота, не тому обучены.

      Первым ехал я, за мной, отстав на сто метров, танк Иванова, светя чудом уцелевшей фарой.

      Бойцы в кузове были наготове, держа в руках гранаты и карабины. Маузер свой я отдал Карпову. Фельдман не подавал признаков жизни, странный он был какой-то. Рану у Лазарчука посмотрел невнимательно, да и откуда он взялся, непонятно. Бойцы его не знали, познакомились с ним, только когда их избитых и безоружных вели в село. Там, на окраине, и повстречали Фельдмана, которого конвоировал всего один солдат. Очень странный военврач. Я на всякий случай посоветовал Ламову присмотреть за непонятным доктором.

      – Фонарик светит впереди, – вдруг сказал Карпов.

      – Да, вижу. Похоже, дорожный пост фельджандармерии.

      – Что делать будем?

      – По обстоятельствам, узнать надо, сколько их. Стукни нашим.

      Карпов пару раз с силой ударил по потолку. Мы уже проверяли, звук отчетливо был слышен в кузове, так что бойцы предупреждены.

      И судя по тому, что машина начала заметно раскачиваться, они приготовились к бою. В брезенте над кабиной была прорезана щель, так что парни могли наблюдать за дорогой впереди.

      – Пятеро вроде… Нет, точно пятеро. Все с бляхами. Мотоциклы, пулеметы, многовато их.

      – Эффект неожиданности. Бей пулеметчиков, – скомандовал я, останавливаясь по требованию старшего поста.

      Не успел я сползти на пол, как загрохотали выстрелы и стали рваться гранаты.

      – Что, все, что ли? – спросил я, старясь переорать рев двигателя подъехавшего вплотную танка.

      – Все! – ответно крикнул мне Карпов, заглядывая в кабину через открытую дверь и протягивая мне мой маузер рукояткой вперед.

      Взяв его, быстро проверил, сколько осталось патронов, и вылез наружу.

      – Не везет тебе, Камов, – сказал я бойцу, увидев, что Фельдман перевязывает ему вторую руку.

      – Бывает, товарищ лейтенант, – морщась, ответил он.

      – Ну-ну. Что там у нас с трофеями?

      Нашими трофеями стали три карабина, два автомата, два пистолета и пулемет, снятый с коляски. Мотоциклы мы не тронули, только горючее слили – все равно на них никто не умел ездить.

      До аэродрома осталось километра четыре, тогда вперед вышел танк Иванова.

      Уже рассветало, когда мы ворвались на взлетное поле, описанное нам пленным.

      Бухнула пушка, и мешки с песком раскидало в стороны. Пулеметное гнездо заволокло пылью, загрохотал пулемет, установленный на кабину, из-за чего мне пришлось остановиться, чтобы пулеметчик, стрелок-радист из экипажа Ламова, смог спокойно работать.

      Из