Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя. Владимир Поселягин

я немного, товарищ лейтенант, – отозвался другой.

      – Все вылезайте, знакомиться будем, – велел я.

      Нахлебники попрыгали с кузова, один из них застонал, придерживая раненую руку.

      Пока экипаж лейтенанта Ламова вытаскивал немца, я быстро перезнакомился с остальными. Двое оказались танкистами из одного экипажа. Сержант Иванов, командир танка, и мехвод Крапивин. Военврач Фельдман – тот, который про пост говорил. И три красноармейца, один из них был ранен в руку, Комов. Другой говорил по-немецки, Лазарев. Третий представился Быковым, больше я ничего от него не слышал. Кстати, второй карабин прихватизировал Иванов.

      Допрос немца не продолжался долго. Лазарев хоть и понимал с третьего на пятое, но что нам надо, перевести смог.

      Как я и думал, кухня ездила на аэродром подскока. На нем базировались четыре «сто девятых» и имелся небольшой обслуживающий персонал. А вот охраняли его всего пятнадцать солдат во главе с унтер-офицером. Рация и палатки для пилотов, это все, что там находилось. Друг у немца пару раз сопровождал туда кухню, так что более-менее что там и как, он знал.

      – Жаль, сил маловато что-то сделать. Можно было бы захватить технику, – с сожалением сказал я.

      – Кхм, – прочистил горло Иванов.

      – Сержант, если у тебя есть что сказать, то говори, не смущайся, – подбодрил я.

      – А если будет танк?

      – А?

      – У нас танк есть. Тут не далеко, – пояснил он.

      Почесав затылок для стимуляции мозга, я быстро расспросил Иванова. Оказалось, когда его рота попала в окружение, они потыкались туда-сюда, теряя машины и людей, и рванули на восток, прорываясь к своим. За пятидневный марш по немецким тылам потеряли еще две машины и командира роты. В общем, вырваться из устроенной немцами засады смог только их танк с пятью бойцами, ехавшими десантом. Среди них были Комов, Лазарев и Быков. В шести километрах от села закончилось горючее. На последних каплях загнав танк в кусты, они замаскировали машину ветками и двинули дальше пешком, где наткнулись на цепь немцев, прочесывающих лес. Завязалась перестрелка. Два красноармейца и заряжающий погибли, Комов был ранен. Патронов не осталось, отходить некуда, их уже окружили, вот Иванов, как старший по званию, и приказал сдаться. По-моему, правильное решение. Так я и сказал.

      Доставая из планшета карту, спросил:

      – Где, ты говоришь, он у тебя стоит?

      – Вот тут, – ткнул сержант пальцем в нужное место.

      Покрутив карту так и эдак, я с недоумением спросил:

      – В упор леса не вижу. Ты точно показал?

      – Точно. Там леса и не было, я про него ничего не говорил. Там что-то вроде впадины, заросшей высоким кустарником, загнали машину и замаскировали.

      – Ну ладно, пусть так будет. Но горючее? Ты же говорил, что оно у вас кончилось? С грузовика слить – так на много ли его хватит? И потом, может, там октан другой?

      – Подходит их бензин, мы только на их горючем и ездили. Приметим какую-нибудь автоколонну, стукнем по ней, потом с баков сливаем. Нормально, товарищ лейтенант, подходит. А горючее