Я – сингуляр. Юрий Никитин

или как ты его обозвал, напредсказывали!

      Но Валентина взяла его за уши и повернула лицом к экрану. Константин умолк и стал смотреть, как люди отдыхают.

      Я, поддерживая шутливый настрой, спросил у Лариски деловито:

      – Как скоро это будет?

      – Не знаю, – ответила она тихонько. – Но ты ж видишь, как к тому идет? Летит, а не идет. Я читала давно, еще маленькая была, не верила, а теперь вижу, все ускоряется, будто с горы летит. Как только у Кэрри Минетс вроде бы нечаянно сползла бретелька и зрители на концерте увидели ее грудь, на следующий концерт было не достать билетов! И на ее сайт ломились так, что сервер рухнул. И уже через месяц другая певица, ее соперница, Кэйт Солсу, тоже освоила трюк с бретелькой. С тех пор пошло добавляться каждую неделю по одной, а потом по две, три, пять…

      Она умолкла, поджав губы.

      – Все ты помнишь, – сказал я уважительно.

      – Не только я, – огрызнулась она, – это такой волчий мир… Надо следить друг за другом!

      Ее тонкие красиво вычерченные брови озабоченно сдвинулись над переносицей, голубые глаза потемнели, в них появился синеватый блеск легированной стали.

      – Да, – согласился я очень серьезно, – надо что-то придумывать круче!

      – Что?

      – Не знаю, – признался я. – Выйти на сцену в парандже?

      Она сказала сердито:

      – Сам знаешь, это дорога с односторонним движением.

      – Представляю, что на финише, – сказал я дипломатично.

      Ее кулачок больно ткнул меня в бок.

      – Не распускай фантазию, не распускай!

      В дверном проеме появилась Василиса, роскошная и раскрасневшаяся, двести кило нежной розовой плоти, что колышется от малейшего движения, весело постучала ложкой по косяку. Гости встрепенулись, женщины деловито начали перегонять мужчин из этой комнаты в ту, где стол. Нас с Лариской рассадили по разные стороны стола, неча тут разбиваться на пары. Возле нее с двух сторон поспешили занять места однокашники Люши, никак не запомню их имена, у меня с этим туго, зато рядом со мной села Татьяна и сразу начала хихикать, задевать то локтем, то грудью, поглядывать обещающе: среди собравшихся я единственный неженатик.

      – Славик, – обратилась ко мне сияющая Василиса, – передай мне, пожалуйста, оливье. Спасибо! А ты почему так мало себе положил?.. Танечка, милая, положи Славику побольше грибочков. Он еще не знает, что ты сама их готовила!

      Я с вымученной улыбкой смотрел, как полные холеные руки перегружают в мою тарелку треть грибов из общего блюда. Если от магазинного еще как-то можно увильнуть, то отказаться от «приготовленного своими руками» чуть ли не оскорбление. Надо жрать, улыбаться и благодарить, одновременно прикрывая руками тарелку от желающих «положить еще».

      – Довольно, – вырвалось у меня наконец, – а то Люше не останется! А он настоящий ценитель.

      – Ты тоже оценишь!

      – Я не такой эстет, – пробормотал я. – Я человек простой… за столом.

      Василиса засмеялась, призывно колыхая грудью, щеками и складками на боках.

      – За столом мы все без выпендренов!

      – Я