Ричард Длинные Руки – грандпринц. Гай Юлий Орловский

не подозрительность, ваше высочество, а предусмотрительность. Любой государь заколеблется, прежде чем вручать другому государю подробную карту безопасного маршрута в свои земли… С вашего позволения я отбуду сегодня же.

      – Не смею задерживать, – сказал я с облегчением.

      Он сказал с поклоном:

      – Только перед отбытием я просил бы разрешения встретиться с принцессой.

      – Да ради бога, – сказал я, – сколько угодно. Может быть, она согласится поехать прямо с вами? Мужчина вы вполне видный…

      Он сказал поспешно:

      – Принцессы не могут путешествовать с мужчинами, ваше высочество! Разве что с очень большим эскортом.

      – Принцесса сейчас в своих апартаментах, – сказал я кисло. – Можете к ней прямо щас…

      – Я не смею без предварительной договоренности, – предупредил он, – и заранее назначенной даты.

      – У нас все проще, – ответил я, – но если хотите, впереди побежит слуга и будет предупреждать, что вы идете к принцессе. Велю кричать громко, чтобы принцесса услышала заранее и задолго до.

      Он остановился, взглянул с вопросом в глазах.

      – Задолго до чего?

      – Не знаю, – ответил я откровенно. – Думаете, я был хоть раз в ее покоях?

      Он посмотрел изумленно.

      – Что… ее высочество ни разу не дала вам аудиенции?

      – Ни разу, – ответил я, умолчав, что не напрашивался, но голосом на всякий случай постарался подчеркнуть горькую обиду. Так, на всякий случай, вдруг и пригодится, обиженному разрешается и прощается больше. – Вот так-то!

      – Странно, – проговорил он в задумчивости, – это странно. Простите, ваше высочество, я с вашего позволения…

      – Идите-идите, – ответил я великодушно. – В спину не вдарю.

      Едва за ним закрылась дверь в коридор, из соседней комнатки вышел со свитками в руках Альбрехт.

      – Хотите взглянуть?.. Король здесь еще тот жук. Вежлив, обходителен, но, думаю, отец его возглавлял гильдию торговцев. Льстит, говорит любезности, но всячески выговаривает выгодные условия союза с нашим… гм… объединением.

      Я фыркнул:

      – А этот союз нам нужен?

      – Если только так, – ответил Альбрехт, – на всякий случай. Но король полагает, что целью всей нашей жизни было захватить Сакрант и вторгнуться в Генгаузгуз.

      – Разубеждать особенно не стоит, – посоветовал я. – Просто пусть помнит о соотношении сил. Где сейчас Мунтвиг, никто не знает. У него оставались еще некоторые земли, где можно наскрести народу на две-три армии, но после захвата Генгаузгуза многие союзники наверняка вспомнили насчет шкуры неубитого медведя.

      – Ядро останется, – предостерег он.

      – Конечно, – согласился я, – фанатики не отступятся. К счастью, апостольская церковь наименее фанатичная из всех церквей. Не знаю даже, чем Мунтвиг сумел их зажечь.

      – Думаете, они сейчас в сомнении?

      – Кто уже не отступился от Мунтвига, – ответил я, – тот сейчас проверяет каждое его слово. А это значит, монолит растрескался. Будем надеяться, развалится сам. Сомнение в истинности