Ричард Длинные Руки – грандпринц. Гай Юлий Орловский

и красиво закачалась, поигрывая в свете свечей рубинами и топазами.

      – Садитесь, – велел я, – кто устал, а кто нет – может стоять. Разговор будет длинным, но коротким.

      Лорды в самом деле кто сел, кто остался на ногах, лишь прислонился к стене и заложил ногу за ногу, показывая, что почти лежит. Принц Сандорин сказал почтительно:

      – Ваше высочество ознакомит нас с планами продвижения дальше на север?

      Я сказал раздраженно:

      – Принц, вы последние дни торчали в своем лагере, даже принцесса без вас заскучала, и не слышали о последних указаниях вашего лорда, это я, если еще не забыли! Так и быть, повторю в развернутом виде, а то не до всех доходит с первого раза… Кстати, я сам такой. Сейчас вам расскажу, а потом, глядишь, и сам пойму.

      Он поклонился.

      – Ваше высочество…

      – Дальше, – сказал я властно, – нашей армии идти нет смысла.

      Кто-то охнул:

      – Ваше высочество!

      – Империя Мунтвига распалась, – сказал я жестко, – или распадается. Так обычно и бывает у завоевателей, которые не могут предложить даже союзным королям никакой мощной объединяющей идеи, кроме обещания нахватать много богатой добычи и прирастить свои королевства землями более слабых соседей. Правда, есть еще и массы фанатиков, которые двинулись на Юг с маниакальной идеей распространить власть апостольской церкви на весь мир, но наш встречный удар не только сокрушил хребет мощи мунтвиговских армий, но и вдребезги разбил их веру. С такими людьми проще, Господь отвернулся от них, значит, они идут неверным путем, пора теперь им всем разойтись по домам и каяться…

      Они слушали очень внимательно, Сандорин проговорил медленно и с недоумением:

      – Ваше высочество, не значит ли это…

      – Да, – сказал я резко. – Значит!.. Мы уже в Сакранте, но до сих пор не знаем, где начинаются земли империи Вильгельма!

      Клемент прорычал с воинственной ноткой:

      – И сколько у него войска!

      – И насколько велика территория, – добавил Сулливан.

      Мидль негромко кашлянул, а когда на него оглянулись, сказал мягко и с укором:

      – Его высочество всего лишь желает узнать, как проще вернуть принцессу Аскланделлу ее родителям. Хотя если кто-то поинтересуется моим мнением, то я за то, чтобы ее оставить у нас.

      Я сказал зло:

      – А на каком основании? Она здесь временно, потому что мы по ошибке захватили ее свадебный кортеж и разграбили… или не разграбили? Это неважно.

      Альбрехт сказал рассудительно:

      – Герцог Мидль говорит, как всегда, мало, но строго по делу. И, добавлю, мудро. Принцесса, как мы все заметили, не чувствует себя ущемленной.

      – Не показывает, – сказал я сварливо.

      – Возможно, – согласился он, – у нее такое воспитание. Но возможно и то, что ее воспитание позволяет ей не чувствовать себя так уж ущемленной.

      – Погодите, – сказал Сулливан, – а когда передадим родителем, не натравит это всю армию Вильгельма? Разгневанные