Ключик. Галина Чередий

этот момент в дверь снова постучали, но в этот раз громко и решительно.

      – Ждешь кого-то? – удивилась Пич.

      – Да нет.

      Эмма подошла босиком к двери и распахнула ее. Сеймас замер в проеме, почти полностью загораживая его своими широкими плечами.

      – Нужно поговорить, – сказал он, спокойно входя внутрь, словно и не орал на нее какой-то час назад. – Пич, можешь нас оставить?

      – Слушай, Сейм. Может, не стоит… – начала темнокожая девушка.

      – Пич! – В одном слове было столько властного приказа, что девушка и не пыталась больше возражать. Просто встала, ободряюще кивнула Эмме и вышла.

      Сейм плотно закрыл за ней дверь и повернулся к Эмме, замершей посреди комнаты в ожидании очередной его гневной отповеди. Мужчина смотрел исподлобья и молчал, будто это ей самой нужно было начать разговор. Но она не собиралась этого делать и упрямо уставилась себе под ноги, не готовая встретить снова этот злой взгляд. Сам факт присутствия лейтенанта словно вытеснял из и так не слишком большой комнаты воздух и стремительно повышал температуру. Эмме даже стало казаться, что пол под ее босыми ступнями стал нагреваться. На крошечный миг она испугалась, что на них двоих не хватит в этом замкнутом пространстве кислорода, если они так и продолжат стоять и молчать. Даже избегая взгляда Сейма, Эмма не могла избавиться от совершенно отчетливого его давления, реального прикосновения повсюду к ее телу. И от этого по коже будто шла мелкая обжигающая рябь, которая рождалась на поверхности, но с каждой секундой все больше пробиралась вглубь. И самое поразительное, что это ощущение при всей непривычности не было ни пугающим, ни неприятным. Страшило другое. То, что Эмма испытывала, шло по нарастающей, и, значит, по всем законам вселенной в какой-то момент может случиться перебор. И какая-то глубоко первобытная часть ее сознания шептала, что это будет не просто перебор, а гигантский взрыв. Выдержки Эммы не хватило больше терпеть усиливающееся напряжение, и она вскинула голову, решаясь смело встретить гнев мужчины своим собственным. Но едва не отшатнулась, натолкнувшись снова на ту самую, темную, затягивающую бездну, что обратила ее в легкую щепку, неминуемо утаскиваемую в огромный океанский водоворот. И никакая сила в мире не может остановить это вращение в ее голове, что, все ускоряясь, волочит ее к краю.

      У девушки вырвался прерывистый всхлип, и этот звук был точно выстрел в оглушающей тишине комнаты. Сейм резко повернул голову, разрывая жгуты этой гравитации, и Эмма почувствовала себя словно выныривающей с глубины. И тут же гнев вернулся. С какой стати этот мужчина так на нее действует? Желание обороняться было как удар хлыста, приводящий в чувство с помощью обжигающей боли.

      – Если ты пришел… – начала Эмма, стиснув кулаки.

      – Я пришел извиниться, – низкий хриплый голос лейтенанта прервал девушку, мгновенно заставляя забыть то, что хотела сказать.

      – Что? – Ее собственное горло почему-то смогло произвести только какой-то жалкий писк.

      – Я