Ричард Длинные Руки – оверлорд. Гай Юлий Орловский

Вроде бы нет, а чувство какое-то…

      – Вы стали подозрительным человеком, – произнес я сокрушенно. – Ничего не поделаешь, издержки профессии. Но я в самом деле отношусь к вам с великим уважением и считаю вас законно избранным королем.

      Он спросил с еще большим сомнением:

      – Да? Но вот некоторые до сих пор все еще называют меня узурпатором.

      Я махнул рукой:

      – Это отъявленные монархисты, не принимайте их всерьез. Они помешаны на так называемом законном престолонаследии. Что значит: отец передает корону сыну, тот – внуку, внук – правнуку… и пошло-поехало. Дурь несусветная.

      Он всматривался в меня с великим недоверием, все еще выискивая подвох.

      – Дурь?

      – Несусветная, – подсказал я любезно.

      Он пробурчал с подозрением в голосе:

      – А что в этом плохого?

      – Все, – ответил я уверенно.

      – Да? – спросил он с сомнением. – Зато исключается кровавая борьба за престол. Юные принцы с детства учатся управлять государством, получают настоящее образование, общаются с принцами и принцессами других стран, крепят связи династическими браками…

      Сэр Уильям и отец Феофан поддержали его слова сдержанным гулом одобрения. На меня смотрели с нескрываемой подозрительностью, как на человека, что сумел лучше всех польстить королю и втереться на первые места, оттеснив их, действительно преданных и знающих свое дело.

      – Ваше Величество, – объяснил я, – я демократ. Хоть и лягаю демократов обоими копытами при каждом удобном случае, но я демократ, хотя половину нынешних демократов перестрелял бы немедля, а вторую половину – перевешал. Если остался бы еще кто, ну там третья половина, у нас такое бывает, тех на кол. И – рукоятью, рукоятью! Но все-таки я демократ по убеждениям, потому для меня демократические ценности – не пустой звук. Я признаю вас королем, потому что вы единственный, насколько я знаю, из окружающих королей, кто пришел к власти законным демократическим путем.

      Барбаросса молчал, вконец обалделый, а сэр Маршалл осторожно напомнил:

      – Его Величество тогда еще изволил быть вожаком вольных рыцарей… вторгся в королевство с северо-востока, разбил небольшой отряд сэра Руерга, а затем, пользуясь междоусобной войной, ворвался в столицу и низверг прежнего короля с трона.

      Отец Феофан перекрестился и уточнил:

      – Низверг с трона, а затем и с балкона. Прямо на камни городской площади.

      – Сперва с трона, – поправил сэр Маршалл, – впрочем, можно считать, что это получилось одновременно. И тут же Его Величество ухватил слетевшую с головы короля корону и, даже не обтерев от крови, водрузил на голову.

      – На свою собственную голову, – льстиво добавил отец Феофан. – А потом еще и кивнул ею в знак согласия.

      Барбаросса буркнул:

      – Кровь врага украшает мужчин.

      Он все зыркал на меня с недоумением, а я сказал с твердым, как адамант, достоинством:

      – Вот это и есть демократия в чистом виде! Которую я, как истинный демократ, приветствую и признаю. Вам никто не передавал власть всего лишь