Ричард Длинные Руки – оверлорд. Гай Юлий Орловский

в сотый раз нажимая на все уголки и выступы барельефа, я ощутил, как нечто подалось под пальцами. Неуловимо быстро массивная пряжка из квадратной стала шестиугольной. Вместо массивной бычьей головы сейчас на барельефе изображены три дивные башни, высокие и тонкие. Между ними отчетливо виден пролетающий дракон. Я напрягся, всматриваясь в летящую рептилию, изображение придвинулось, я рассмотрел горящие злобой глаза, костяные выступы над глазами, расширенные ноздри…

      Сердце стучит, я сосредоточился и, ограничив мир крохотным клочком, приблизил изображение драконьей морды. Глаза желтые, зрачок вертикальный, отчетливо вижу мелкие кровяные сосудики глазного яблока…

      Я отшатнулся, мысль жутковатая, но объясняющая такое невероятное искусство ювелира: дракон… живой! А если и не живой, то заморожен, скажем так, в живом виде. Дракон, уменьшенный до размеров небольшой стрекозы. Именно уменьшенный, в действительности таких крохотных пресмыкающихся просто не может быть по законам биологии…

      Глава 7

      Внезапно я ощутил, что в комнате уже не один. Резко повернулся, хватаясь за рукоять меча. Через плотно запертую дверь вошел и остановился, вопросительно глядя на меня, мужчина среднего роста, подчеркнуто скромно и неприметно одет, с острым, как топор, лицом и очень живыми черными глазами.

      Он сдержанно улыбался, глядя на меня, как на старого друга. Я расслабил мышцы, рука сделала широкий жест, указывая в сторону стола.

      – Прошу вас, сэр Люцифер.

      Он поморщился.

      – Я давно отказался от этого имени.

      Я удивился:

      – А почему? Все-таки напоминание, что вы были первым после Творца. И даже Михаил, ныне всесильный, был ниже. А то уже многие забыли.

      Он опустился в кресло по ту сторону стола, лицо потемнело.

      – Мне не нужны воспоминания о прошлом блеске. Я предпочитаю работать над будущими победами.

      Я указал взглядом на его серый костюм.

      – Вы всегда так скромно одеты. Это позиция?

      Он поморщился, мне показалось, что вопрос ему неприятен, но ответ прозвучал спокойный и достойный:

      – Я не сторонник роскоши и блеска. Все это суета. Детство. Надо блистать тем, что из себя представляешь, а не…

      Понятно, подумал я. Ангелы и архангелы все так же блистают в золотом огне, как некогда блистал ты, потому сейчас, чтобы не проигрывать так уж явно, нарочито выглядишь вот так. Мол, это позиция, а не какое-то нищенство. Все правильно, я бы поступил точно так же.

      – Вина? – спросил я. – Гулящих девок?

      Он сдержанно улыбнулся, показывая, что оценил мой юмор.

      – Это удовольствия, – согласился он, – довольно значимые, но… для низшего уровня.

      – Все там бываем, – напомнил я.

      – Все, – подтвердил он. – Нельзя все время жить высокими радостями государей. Поесть всласть, выпить хорошего вина, потешить плоть – это свойственно и властелинам мира. Но, кроме того, есть и другие радости, не так ли?

      – Пока не вижу, – пробормотал я. – Чаю, кофе?.. Извините,