Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли. Елизавета Станиславовна Зырянова

легонько кивнула в знак сожаления, но тяжёлый шлем заставил ее голову резко наклониться вниз, а такой же резкий рывок вверх заставил ее пошатнуться, выровняться и вытащить оружие из дыры в полу.

      – Прошу прощения. – Загробным тоном сказала девочка. – Сколько я должна?

      Взгляды отца и продавца пересеклись. Родитель, кажется, уже привык к подобным ситуация и потому не растерялся.

      – Я все оплачу. Просто запишите сколько мы должны за поломку, шлем и подходящий к нему доспех. Как я понимаю, размер не так важен? – Взгляд Раймонда опустился на Сильвию.

      – Да. – Так девочка начала широко улыбаться. Не будь у нее на голове рогатого шлема, отец получил бы удар умиления прямо в сердце. – А можно ещё гарпун?

      Отец нахмурился. Уже в его глазах можно было увидеть ответ.

      – Уже нет. – Подойдя к дочери, он помог ей снять с головы шлем и повесить обратно булаву. – Надеюсь, ты вынесла из этого урок.

      Спутанные светлые волосы упали на детское лицо. Сдунув их, Сильвия кивнула.

      – Если ломаешь чужую собственность – делай это тихо и незаметно.

      Раймонд одобрительно подмигнул. Настроение его приподнялось.

      – Верно.

      Выйдя к прилавку, отец и дочь начали ждать счёт. Пока Раймонд рассчитывался, Сильвия прислушивалась к звукам исходящим с улицы. Кажется начиналось что-то веселое.

      – Позже я пришлю человека за покупками. – Раймонд спокойно выложил монеты на стол. Эти разноцветные монеты и были валютой этого мира. Сто медных равнялись одной серебряной, а сто серебряных – одной золотой. Поломка магазина, покупка товаров, а также заглаживание вины обошлись семье Роллан в три золотые и одну серебряную монеты.

      Что касается языка этого мира, то по звучанию он был схож с языком родного мира Сильвестра. Именно поэтому ещё в детстве он смог понять, о чем говорят его родственники, однако на письме языки отличались. Язык этого мира чем-то напоминал арабский, но вряд ли это был он.

      Взяв дочь за руку, Раймонд заботливо взглянул на нее.

      – Не отпускай меня, хорошо? Сейчас город – не самое спокойное место. Хоть рабство и было отменено три года назад, но все же подпольные работорговцы никуда не делись.

      – И в последнее время они сильно оживились?

      – Верно. Поэтому поймать, а потом продать маленькую девочку, они смогут без каких-либо проблем.

      Сильвия задумчиво сощурилась. Отец и сам не заметил, как его слова вызвали не просто страх, а скорее волнение и серьезные размышления.

      – И все это после того, как регулярные войска отправились защищать границу.

      – Быстро соображаешь, – отворив дверь, Раймонд пропустил свою дочь вперёд, а следом вышел и сам. На улице действительно кипела жизнь. Толпа людей собралась в центре улицы, мешая проходу. Что происходило – было неясно, но, по реакции людей и звукам аплодисментов, можно было сказать, что это было какое-то представление.

      – Хочешь посмотреть?

      Сильвия