Тайны подземных лабиринтов. Михаил Иванович Смирнов

на полу, он начал медленно вползать, проталкивая впереди себя кирку. В тишине послышалось клацанье и возглас деда:

      – Так я и думал. Сестрица просто так не отдаст спрятанное.

      Пятясь, выбрался наружу и показал большой, покрытый смазкой, капкан, в котором торчала раздробленная ручка кирки.

      – Ого! А если бы туда рукой попасть? – передернувшись, спросили ребята, рассматривая страшную находку.

      – Мало того, что без руки бы остались, но и отсюда не смогли бы выбраться, – сказал старик и опять полез внутрь, освещая дорогу фонарем.

      Прошло еще несколько минут.

      Вдруг послышался тихий возглас деда, и наступила тишина.

      Грэй, заскулив, заметался возле ребят и кинулся в проход.

      – Дядь Коль, что случилось? – наклонившись, крикнул Саша.

      Но оттуда не доносилось ни звука…

      – Пацаны, вы оставайтесь тут, а я полезу, узнаю, что произошло, – сказал Саша и, распластавшись на полу, быстро исчез в темном проходе.

      Вскоре послышался изумленный возглас, и тут же все стихло.

      Стоявшие у пролома Славик и Сергей, переглянулись и, не говоря ни слова, друг за другом, торопясь, полезли по узкому лазу.

      Вскоре, впереди, что-то засверкало при свете фонарей и Славик, выбравшись наружу, встал, завороженным взглядом осматривая небольшое сухое помещение, где на дубовых стеллажах и полу, лежала золотая и серебряная церковная утварь, множество различных по размеру икон в серебряных окладах и большие книги в кожаных переплетах с золотым тиснением.

      Пошмыгивая носом, шумно дыша, Сергей не сводил удивленного взгляда с несметных сокровищ.

      На полу, возле старика, державшего в руках полуистлевший лист бумаги и затянутый замшевый мешочек, сидел Саша и что-то тихо говорил.

      Толкнув локтем Сергея, Славик показал на деда.

      Тот сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, плечи его подрагивали, и по осунувшемуся лицу медленно скатывались крупные слезинки. Вглядываясь в еле заметный текст, он шевелил губами, медленно и осторожно поглаживая заскорузлой ладонью листок.

      Ребята молчали, стараясь не нарушить тишину, не отвлечь деда от каких-то давних воспоминаний.

      Старик провел рукой по лицу, стирая слезы, повернулся к ребятам и тихим глухим голосом сказал:

      – Это последнее Софиюшкино письмо. Она просит прощения за все, что сделала в жизни плохого для нашей семьи.

      И кивнув в сторону икон и золотых изделий, добавил:

      – Этим она не только искупила вину, но прославила свое имя на многие века. Смогла спасти от уничтожения не только монашескую утварь, но и иконы, которым даже нет цены. Это – бесценно! Здесь хранится вера людская. Монахи, чтобы все спасти, шли на верную гибель, но не единым словом не промолвились под пытками о том, где спрятаны были эти сокровища. Честно сказать, я горд за сестрицу, что и она принимала участие в спасении всего этого.

      Он обвел рукой помещение, показывая на несметные богатства, и замолчал.

      Притихли и ребята, глядя на старика…

      Долго