На краю зимы. Елена Евгеньевна Хейфец

слёз лицом в отупении и безысходности. Ёж исчез на целый день. Искал дурь. К вечеру появился под кайфом. Заглянула в кошелёк, а там денег нет, десять рублей осталось – как раз на булочку с чаем в поезде. Все деньги просадил. А что есть-то по возвращению? Дома пшено и две банки варенья…

      Сергей лежал на твёрдых вонючих нарах в душной камере набитой ждущими суда людьми. Среди них многие шли по статьям, связанными с наркотиками. Кое-кто здесь не впервой, знают порядки, просвещают, кого что ждёт впереди, и как себя вести.

      Сергею было плохо. Голова лопалась от боли, все мышцы рвало на мельчайшие кусочки, кости ломило, словно их зажали в тиски и сдавливают со всей мочи. Обрывчатые, тягучие мысли сбивались в липкий ком и неслись себе дальше, словно горная река. Самые важные моменты в этих размышлениях – это как раздобыть дурь. Думал и о смерти. Она, голубушка, уже дважды заглядывала в их компанию. Вениамина забрала, бывшего одноклассника, и Катьку-малолетку. Катьке было всего четырнадцать лет. Дура дурой: школу бросила, шалавилась по подвалам. Лживая, наглая, хитрая – у своих воровала. Катька всегда была на пике наслаждения, без кайфа вообще не жила, вот, и сгорела во цвете лет. Кололась, пила какие-то таблетки, коноплю курила, клей нюхала. Всё самое дешёвое, доступное на краденые денежки.

      Говорили, что она была беременна на четвёртом месяце…

      Каждый выбирает, как ему жить, для чего в этот мир пришёл. Катерина была этому миру ненужной, лишней. Вот, и не стало её. Нечего зря землю топтать.

      А какой у Серёги путь? Никакой. Пустота! Тоже зря землю топчет. Ни семьи, ни детей, ни работы – ничего. Только матери нужен. В школе начал колоться, в выпускной год уже как себя потерял – не до учёбы было. Никакому ремеслу не обучен, работать нет ни сил, ни желания. Стыдно на материны жалкие заработки жить. Когда-нибудь он всё ей сторицей вернёт – успокаивает себя Сергей. Эти совестливые мысли были кратковременными и ничего не меняли. Наоборот, хотелось их запрятать подальше.

      «Наркотики – это уход от действительности» – объяснял ему с умным видом психотерапевт в санатории. Да что он знает о них? Дядя в толстых линзах!

      Если у человека кишка тонка, пробовать не стоит. У него, Сергея, кишка тонка. Вот и присел. Вениамин так расписывал кайф, что Ёж не устоял. – «После него вообще ничего не захочешь, потому что ничего лучше этого не бывает! Даже секс меркнет перед такими ощущениями. Глупо жизнь прожить и не испытать этого». Венька – парень головастый. Раз говорил так, значит, так оно и было. Он утверждал, что если с умом употреблять, то будешь жив и здоров. Не зарываться только, чтобы потом самого не зарыли. Полегонечку. Ситуацию не усугублять.

      Теперь Сергей недочеловек, потому что управлять собой не может. Ширка им управляет. Мозгами и чувствами, здоровьем и совестью.

      У Вениамина папа чертовски богат и сынок соответственно всегда при деньгах. Был он щедрым, иногда скопом всех корешей наркотой угощал. Зелье ему не помешало школу с золотой медалью закончить и институт с красным