Время уходить. Джоди Пиколт

черные дни. Невви погибла, Томас Меткалф, обколотый успокоительным, находился в психиатрической больнице в состоянии полного ступора, его жена исчезла в неизвестном направлении, а единственным смотрителем остался Гидеон. Заповедник мигом увяз в долгах и обанкротился, все трещины в его основании открылись глазам широкой публики. Кормить животных было нечем, земля должна была отойти банку, но прежде следовало куда-то переселить всех обитателей заповедника, а это почти тридцать пять тысяч фунтов чистого веса.

      Нелегко подыскать новый дом для семи слонов, но Гидеон вырос в Теннесси и знал о существовании там одного местечка под названием Хохенуолд, где был устроен слоновий заповедник. Его сотрудники признали ситуацию в Нью-Гэмпшире катастрофической и выразили готовность сделать для животных все возможное. Они согласились разместить слонов в сарае на карантин, пока для них не будет построен новый вольер.

      На той же неделе мне на стол легло новое дело: няню, семнадцатилетнюю девушку, обвиняли в том, что по ее вине шестимесячный младенец получил сотрясение мозга. Я пробовал вынудить подозреваемую – светловолосую чирлидершу с белозубой улыбкой – признаться, что она сгоряча тряхнула крошку. Поэтому в тот день, когда Донни отмечал выход на пенсию, я сидел у себя в кабинете за столом. И тут как раз принесли отчет медицинского эксперта по делу Невви Руэль.

      Я уже знал, что там написано: смерть смотрительницы заповедника произошла вследствие несчастного случая, женщину затоптал слон. Но все равно начал машинально просматривать результаты вскрытия: узнал, сколько весили сердце, мозг и печень пострадавшей. На последней странице имелся список того, что было обнаружено на теле погибшей.

      Среди прочего значился рыжий волос.

      Я схватил отчет и сбежал по лестнице вниз, туда, где мой напарник, теперь уже бывший, в праздничном колпаке задувал свечи на торте.

      – Донни, нам нужно поговорить, – тихо сказал ему я.

      – Что, прямо сейчас?

      Я вытащил его в коридор:

      – Смотри.

      Сунув ему в руки отчет, я наблюдал, как он пробегает глазами результаты.

      – Ты увел меня с отвальной вечеринки, чтобы показать то, что я и так знаю? Я уже говорил тебе, Вёрдж, оставь ты это дело.

      – Но волос-то рыжий, – возразил я. – Он явно не принадлежал жертве: она была блондинкой. А это может означать, что погибшая с кем-то боролась.

      – Или что эксперты повторно использовали мешок для трупов.

      – Я уверен, что Элис Меткалф рыжая.

      – Как и еще шесть миллионов человек в Соединенных Штатах. Но даже если этот волос и впрямь принадлежит Элис Меткалф, что с того? Женщины были знакомы, могли остаться следы их контактов. Это докажет только то, что в какой-то момент они находились рядом. Изучи-ка хорошенько учебник криминалистики. – Донни прищурился. – Дам тебе напоследок маленький совет. Не дай бог служить полицейским в городе, который, что называется, находится на взводе. Помнишь, какой переполох поднялся в Буне два дня назад, когда все только и говорили что о взбесившихся слонах, которые могут убить жителей ночью,