Актриса на главную роль. Татьяна Алюшина

взбодриться, этот бесконечный, затянувшийся событиями день еще не закончился, и непонятно, какие неприятности можно ожидать.

      Так, взбодриться – значит, кофе! Навороченную дорогущую кофе-машину, мощную кофемолку и приличный запас настоящего «Спешиалити» приобрел и распорядился установить в ее кабинете Андрей, как только она приняла предложение Грановского и подписала контракт.

      Зная пристрастие Глафиры к кофе, позаботился, чтобы она не пила всякую непонятную субстанцию из буфета или того хлеще – из какого-нибудь ближайшего кафе в бумажном стаканчике. Полагалась еще и еженедельная доставка бутилированной воды определенной марки, чтобы, не приведи господь, Глафира не начала заваривать кофе водой из-под крана, с нее станется. Да и привыкла Глаша пить много воды, вот и носила ее с собой постоянно.

      Был еще у нее красный мини-холодильник. Идея состояла в том, чтобы Глаша привозила из дома еду и питалась домашним. Ага. Тот случай.

      И диванчик удобный тоже Андрюха «подогнал», чтобы в перерывах отдыхала нормально. А вот с этим он точно прогадал. Стоило Глафире удалиться в свой кабинет, объявив перерыв, как тут же начинали подтягиваться «ходоки». Понятное дело, про то, что Пересветова варит совершенно охренительный кофе, запах которого расползается по коридорам, знали все с первой же приготовленной ею чашки.

      И началось… То кто-то из актеров непременно заявится, под предлогом возникших по роли вопросов, то главный художник, то декоратор, или Верочка и второй помощник режиссера, да и Грановский заглядывал, и даже Зина Осиповна прибегала на несколько минуток отключиться от дел и выпить кофейку.

      Не говоря уж про те часы, которые Глафира с коллективом проводили за мозговым штурмом над постановкой, когда в кабинет набивалось, бывало, человек по пятнадцать.

      Машина гудела, не переставая, и никакого покоя Глафире не было и в помине, кроме тех моментов, когда она пребывала в сильном раздражении и прямым текстом посылала всех подальше. Правда, редко, но бывало.

      Машина мелодично-приятно блимкнула, оповещая, что программа закончена – получите ваш напиток, и одновременно с этим раздался стук в дверь.

      – Входи, Юр! – отозвалась Глаша.

      – Откуда знаешь, что это я? – спросил вошедший молодой человек.

      – Ну а кто еще? – Поставив чашку на блюдце, Глафира повернулась к нему и улыбнулась. – Все театральные по норкам сидят, ждут допроса…

      – Снятие показаний, – поправил он.

      – Одна хрень, – отмахнулась Глаша.

      – Ну что, Пересветова, – радостно заулыбался мужчина, – обниматься-целоваться будем?

      – Воздержимся, пожалуй, – легко рассмеялась в ответ Глафира. – Коронавирус все еще бродит по стране, а у меня дети.

      – Какие дети, Глашуня? – искренне удивился Юра.

      – Ну какие? Обыкновенные. – И спросила, переводя тему: – Кофе будешь?

      – Задавать такие вопросы замученному работой оперу негуманно, Пересветова.

      – Располагайся, –