Игры с богами. Николай Иванович Липницкий

в невероятную какофонию, поддерживаему истерическим лаем Бурана. А потом, как-то внезапно, ком распался, и мы увидели четыре растерзанных волчьих трупа, истекающих чёрной кровью, и рысь, невозмутимо вылизывающую свою, местами подранную, шерсть. Большая кошка, почуяв наши взгляды, прекратила вылизываться, глянула на нас своими жёлтыми глазами, поднялась и, с независимым видом, скрылась в подлеске. Как и не было её. Если бы не волчьи трупы, можно было бы подумать, что нам всё это привиделось. Дохлые волки немного полежали и растаяли.

      – Что это было? – первым нарушил молчание Лёха.

      – Чокондой. Рысь по-вашему. Мой тотем.

      – Что за тотем? – переспросил я.

      – Родовое животное, – пояснил Игорёха. – Они верят, что каждый род произошёл от конкретного зверя. Кто – от медведя, кто – от волка, а кто – от рыси.

      – Правильно, – радостно закивал головой Адуш. – Мой род от чокондоя произошёл. Я к предкам обратился с молитвой, вот они тотем и прислали на помощь.

      – Так, выходит, рысь тоже не настоящая была? – наверное, выглядел я глупо с широко раскрытыми от удивления глазами и открытым ртом.

      – Да. Тоже из мира духов. Предки прислали.

      Мой мозг отказывался принимать то, что я увидел и что узнал за это утро. С детства нам внушали, что бога нет, и загробной жизни не существует, а тут, за какие-то пару часов всё перевернулось с ног на голову. В голове крутилось какое-то мудрёное слово, но вспомнить его никак не удавалось. Мы уже пошли дальше, а я всё напрягал и напрягал свою память, словно от того, насколько точно я его вспомню, зависело многое. Наконец, что-то в голове щёлкнуло, и всплыло то, что мучительно искал. Инферно. Да, именно Инферно. Это слово как раз и характеризует то, что мы сейчас видели.

      ***

      Шаман нас ждал. Когда мы вышли из леса, он встречал нас возле своей кривобокой избушки, крытой позеленевшей от лишайника дранкой. Колоритный мужик. Очень старый, с худым, изборождённым глубокими морщинами, лицом, высокого роста, невероятно тощий, одетый в чёрную длиннополую одежду, сплошь увешанную длинными разноцветными ленточками, с каким-то невероятным чучелом совы на голове вместо головного убора, он стоял, удерживая в узловатых тонких пальцах бубен, и смотрел точно на нас, словно знал, откуда мы появимся. Шедший впереди Адуш, мелко-мелко семеня, подбежал к Темичи и, часто кланяясь, начал что-то говорить на своём языке, а Буран путался под ногами, всё время пытаясь лизнуть Темичи руку. Шаман слушал, кивал, и изредка вставлял что-то своё. Наконец, поток слов охотника иссяк, Темичи в последний раз величественно кивнул и, словно только что, заметив, что тут ещё кто-то есть, повернул голову в нашу сторону.

      – Я тебя знаю, – скрипучим голосом проговорил он, обращаясь к Игоряну.

      – Да, – ответил мой друг. – Я приходил к тебе год назад.

      – Тебя до сих пор волнуют хранители, – скорее утвердительно, чем вопросительно проскрипел шаман.

      – Да. Я пришёл, чтобы узнать, как до них добраться.

      – Это не так просто.

      – А мы не ищем лёгких