Билет на вчерашний трамвай. Лидия Раевская

дедушка Карен. В кружке плавали опилки и небольшие бревна. Это был чай. Наверное. Ибо перед смертью пробовать яд мне не хотелось. Наверняка он был долгоиграющий. Я бы сначала изошла поносом, соплями и билась в корчах минимум пять часов.

      В довесок к яду мне принесли овсяное печенье. Одно. Явно сворованное волосатой рукой Роберта из клетки с попугаем.

      Потому что на этом продукте питания отчетливо виднелись следы птичьего клюва.

      Паника потихоньку отпустила меня. Раз поят чаем с печеньем, значит, уважают и убивать прямо сейчас не будут. Возможно, я даже отделаюсь непринужденным облизыванием бородавки.

      Черт его знает, что меня дернуло встать в полный рост. Жопа затекла или еще что… Но я зачем-то поднялась.

      Вероятно, Роберт истолковал это по-своему и испугался, что мне не понравилось угощение или его член. И очень подозрительно затрясся.

      На этом месте я почувствовала настоятельную потребность надолго оккупировать туалет, а Роберт рухнул на колени и принялся грызть зубами пряжку моего ремня, бормоча:

      – Принцесса моя! Я тебя люблю! Я искал тебя, я ждал тебя! Стань моею!

      Мои внутренности затряслись как бараний холодец, и, чтобы скрыть свою панику, я опустила глаза вниз, где в поле моего зрения тут же попали две желтые пятки, торчащие из рваных разноцветных носков.

      Это меня скорее всего и спасло. Очнувшись от гипноза, я рванула прочь из каморки, по инерции схватив СПИД-инфо-пароль, и безошибочно пролетела по лабиринту коридоров к входной двери.

      Сзади топал по линолеуму желтыми копытами армянский Бандерос, вопя:

      – Оставь хоть газету! Я ее еще не читал!

      Я кинула ему газету, как кидают кость преследующей тебя собаке, отвлекая ее внимание, вылетела на лестницу, скатилась по ней кубарем и понеслась, не разбирая дороги, черпая уличную жижу своими полусапожками и крестясь на ходу.

      Я бежала домой.

      И давала себе страшную клятву, что это мое первое и последнее свидание с виртуальными персонажами. Что завтра с утра я поеду на собеседование и устроюсь на работу в первое же место, куда меня возьмут. А прежде непременно схожу в церковь и поставлю большую свечку Николаю-угоднику.

      О том, что благими намерениями устлана дорога в ад, я узнала гораздо позже.

      Следующим утром я снова собиралась на собеседование.

      Естественно, не зная куда. Мне же «менеджер все объяснит»!

      Чтобы все прошло удачно, я встала с утра с правой ноги, с нее же сделала первый шаг с кровати, вляпалась (очень удачно, на мой взгляд) во что-то неприятное явно органического происхождения (это к прибыли) и вышла из душа в своих «счастливых» красных трусах.

      – Наконец-то… – высказалась мама.

      – Угу, – ответила я, не желая спугивать потенциальную удачу бытовой склокой, и вышла на улицу.

      Выйдя на станции метро «Сокол», я долго ходила вдоль Ленинградского проспекта в поисках нужного мне здания.

      Оно нашлось на территории какого-то завода и напоминало котельную, в которой был жестоко убит друг всех детей Фредди Крюгер. Мне