Ее величество кошка. Бернар Вербер

свете зари шестерку наших разведчиков. Их подвесили за передние лапы на перекладины двух Т-образных шестов. Все страшно искусаны, но еще подергиваются от предсмертных спазмов.

      Нет, только не это!

      По моему хребту пробегает гадкий холодок.

      Меня терзает сразу несколько мыслей. Во-первых, неудача отряда означает, что подкрепления ждать нечего и что нам грозит голод. Есть и другое соображение – мелочь, конечно, но не для меня, – эту провальную вылазку предложила я, а значит, я уже не буду пользоваться прежним доверием.

      Спустившись на паперть перед собором, я предлагаю немедленно устроить совещание. Сам по себе составляется, пользуясь выражением Пифагора, «кризисный кабинет» – ограниченное совещание главных умников.

      Решено заседать за большим столом в глубине собора – в алтаре, как пояснил Пифагор. В общей сложности нас дюжина, и это самые умные и самые доблестные кошки.

      Пока никто не взял слова, я спешу закрепить свой авторитет, открыв дебаты.

      – Вариантов было два. Первый – предпринять вылазку и привести подкрепление. Он был испробован и привел к совершенно неудовлетворительному результату. Второй – ничего не предпринимать, но в этом случае мы рискуем передохнуть с голоду. Скажи, Вольфганг, сколько времени мы продержимся?

      – Я? Почему ты обращаешься ко мне? – пугается пепельно-серый кот.

      – Потому что знаю: еда – средоточие твоих интересов. Ну, что скажешь?

      – Без рыбы, на одних запасах? Не дольше месяца. Кстати, на носу зима, а в холода приходится больше есть.

      Чувствую, остальные одиннадцать нервничают. Эсмеральда задирает лапу – просит слова.

      – Давайте нападем на плотину выше по течению.

      – Как ты это себе представляешь?

      – Попросим наших слуг-людей ее подпалить. Она же деревянная, а значит, загорится быстро.

      – Деревянная-то деревянная, но мокрая, а мокрая древесина горит плохо, – напоминает Пифагор.

      – А мы на нее – бензинчиком! – внезапно осеняет Эсмеральду. – Мы убедились, как хорошо это срабатывает, когда отбили нападение на Лебединый остров.

      – Бензин кончился, – замечает Вольфганг.

      – Перебьем их всех! – мяукает Анжело, самовольно прокравшийся на совещание.

      – Простите его, – прошу я. – Молодость есть молодость.

      – Возможно, у меня есть решение, – объявляет сиамец после недолгого раздумья.

      Обожаю эту фразу!

      – Только учтите, это будет нелегко. Перед тем как идти сюда, я как раз изучал при помощи своего «третьего глаза» сходные ситуации в человеческой истории. Среди самых знаменитых выделяется осада Трои греками, Алезии римлянами, Константинополя турками, еврейской крепости Массада теми же римлянами, Вены татаро-монголами… Короче, я воздержусь от полного перечня, лучше сразу укажу на привлекший мое внимание казус.

      Меня нервирует его тон всезнайки, уверенного, что вокруг одни невежды.

      – Речь об осаде Парижа прусскими войсками в 1870 году.

      Присутствующие не понимают, о чем он толкует,