Зверь: тот, кто меня погубил. Александра Сергеевна Ермакова

на ночь глядя?

      – Я, – горло резало, першило. Прокашлялась: – Нужно…

      – Тебя ж изнасилуют, убьют и выбросят. Времена нынче какие?

      – К-какие? – вторила задумчив-отстраненно, в машине тепло было и уютно. Только мне – промерзло и зябко.

      – Да, девонька, – покачал укоризненно головой мужчина. – Ты же так заболеешь. Домой? Куда?

      – Н-нет, мне… в город.

      – Шутишь? – выпучился незнакомец. – Ты же едва зуб на зуб попадаешь.

      – Очень нужно, мужчина. Очень! – и слезы покатились.

       Тяжко выдохнул незнакомец. Мотнул неодобрительно головой и свернул на дорогу.

      – Опаздываешь на поезд? – участливо уточнил.

      – Ага, – кивнула вяло. – Парень… армия…

       Мужчина на миг застыл, глянул как на ненормальную и потом смягчился.

      – Любовь?

      – Угу, – рассеянно, слёзы по щекам размазывая.

      – Ну, милая, и что же ты с ним не поехала? Или поссорились?

      Неопределённо пожала плечами. Вроде и не ссорились, да и не мирились… Да и вообще не пойми что у нас.

      – Ничего, – примирительно кивнул незнакомец с добрым взглядом, –  дело молодое, коль любишь, помиритесь.

      И он ведь правда довез, несмотря на то, что ему было нужно в соседний посёлок. Да только не помогло мне это. Прибежала на перрон аккурат, когда поезд на Москву тронулся.

      – Глеб! – орала, не стыдясь и людского недоумения не боясь. – Глеб!!! – бежала следом за набирающим ход поездом. Глазами жадно обшаривала лица отъезжающих, кто в окна выглядывал, но не было видно Зверя. – Глеб… – Так и осела на слякотный асфальт обессиленно, когда и дорога закончилась, дыхание оборвалось. Убито глядела на удаляющийся хвост состава… С тем и надежда рухнула: с треском разлетелись мечты.

      *

      В себя пришла уже в больнице – больше двух недель пытались не дать умереть. Уколы, капельницы, уговоры знакомых врачей и сестёр, но мне было всё равно, что с плотью… душа умерла. Я потеряла вкус к жизни… похоронила себя, пока записку от Новика не получила: «Вернусь, моей женой станешь!» Вот так… Ставил перед фактом, и даже ультиматум в словах вычитала. Смяла бумажку, откинула. Злость такая накатила, что я решила не сдаваться. Быстро пошла на поправку, и себе дала клятву поговорить с Глебом. Хоть вживую, хоть на листе бумаги.

      Раздобыла адрес части, где служил, и написала письмо. Короткое: «Жду! Тебя…»

      Почти месяц ждала ответа, но его не пришло. И тогда написала второе.

      «Жду. Всё ещё жду!»

      Прождала немного, следом ещё отправила.

      «Жду и буду ждать…»

      А потом каждый день отправляла… Почти полгода до дембеля.

      Но он молчал.

      Глеб/Зверь

      Письма… письма имели странную способность.

      Ждешь их, а их нет. Тишина на смерть медленную похожа. И нет тебя убить – уж лучше бы новость, что тебя в Чечню отправили.

      Если пришло – ничего более счастливого в жизни не случалось. Ты рад так, что мир ослепляешь.

      А