Зелёное пальто. Владимир Дэс

в такое счастье. А когда, наконец, поверила, даже шить перестала. Купила бутылку водки и напилась. Первый раз в жизни.

      А старшая сестра, перестав моргать, заговорила с мужчинами.

      А младшая, разыскав старую папину бритву, сунула ее к себе в школьный рюкзачок и скрылась из дома.

      После этого в нашем доме стало просторнее.

      Но не спокойнее.

      Теперь пить начала мама. Причем еще хлеще, чем папа.

      Старшая же, прозрев и заговорив, поняла, что мужчин не надо бояться и даже, наоборот, их надо любить.

      И стала каждую ночь приводить по существу мужского пола на освободившееся ложе бабушки.

      Словом, зажили мы по-новому.

      Я, здоровенный кабан в зеленом пальто по пояс.

      Мама, мучающаяся с похмелья около любимого папиного помойного ведра. Старшая сестра с очередным любовником на бабушкином матрасе. И большой рисунок на стене – автопортрет младшей сестры в моем зеленом пальто, мечте ее детства. Рисунок прислали нам из детской колонии, где сестренка отбывала срок за грабеж с применением холодного оружия. Угрожая одному солидному гражданину папиной бритвой, она сняла с него пальто. Правда, желтое, а не зеленое.

      На мое незрелое сознание все эти перемены подействовали как-то по-особенному. И я однажды, собираясь на концерт симфонической музыки с девушкой из консерватории, решил оставить свое пальто дома. Это было впервые за последние семь лет.

      Когда я его положил на стол, то с ужасом заметил: какое же оно маленькое, словно сшитое на игрушечного человечка. И зачем оно так было нужно сестре, бабушке и папе?

      А мне сейчас зачем?

      Чтобы не замерзнуть?

      Нет, наверное. Оно совсем меня уже не греет. Просто я к нему привык. Я с ним как бы слился.

      И почему я его сейчас снял?

      Что изменилось?

      Мама заменила папу. А потом, наверное, заменит и бабушку.

      Старшая сестра заменит маму.

      Младшая, когда вернется из тюрьмы, опять сядет.

      А я… Кого заменю я? Каким будет мое будущее исходя из моего прошлого?

      Думал я, думал и ничего не надумал.

      Единственно, что мне было ясно, – мое будущее никак не было связано с девушкой-любительницей симфонической музыки.

      Поэтому натянул я опять на себя свое любимое зеленое пальто и вместо консерватории побежал кулаки свои проветривать, к своей молодой и дерзкой кодле [4], состоявшей из таких же полудурков, как и я.

      Мы, как всегда, в темном переулке попросили у одинокого дядьки закурить. Дядька ничуть не испугался. Чем, по правде, вначале удивил, а затем напугал нас. Переспросил:

      – Чего вам, детки, я не понял?

      – Чего-чего, курить давай, а заодно и деньги, – пропищал детским басом кто-то из нас. Дядька опять не испугался и, попросив нас успокоиться, сказал, что курить – здоровью вредить, а деньги надо не просить, а зарабатывать.

      От этих непонятных слов ряды наши сильно поредели. То есть остался я один. И чтобы не слушать больше дядьку, я решил сломать ему челюсть.

      Размахнулся я и бам…

4

Кодла – молодежная банда.