Проданное ничто (сборник). Владимир Дэс

погибла, умер от разрыва сердца. А кассирша, услышав, что у ее любимого не выдержало сердце, вскрыла кассу и сбежала в Америку.

      Редактор долго не отвечал.

      Наконец пришло письмо, которое пришлось изучать кропотливо и вдумчиво.

      Смысл рецензии сводился к следующему. Товарищ Веревкин согласен, что каждый нормальный человек, узнав о смерти любимого, вскроет кассу и сбежит. Вот только бежать надо не в Америку, а в Швейцарию. И сумму определить пояснее, а то непонятно, сколько же кассирша утащила. Читатель, ведь, очень любопытное животное. А животных надо уважать. И потом, что это за смерти? Какие-то банальные. Смерти должны быть современные, такие, как попадание в огромную мясорубку или растерзание тел доисторическими динозаврами. Ну, на худой конец, удушение самого себя собственными руками. Так что мне снова пожелали успехов.

      Да, тяжела писательская доля! Вот и в любви не повезло.

      Нет, надо писать о чем-то веселом. Веселое все любят. Смех – он любых редакторов растопит. Значит, сажусь писать что-то такое легкое, веселое, сатирико-юмористическое в духе Зощенко и О’Генри.

      «В одно раннее утро Петр Петрович Огурцов облысел». – Так начиналась моя сатирико-юмористическая повесть. – «Лысым везде у нас дорога».

      И облысел не просто на затылке, а полностью. Голова его стала, как биллиардный шар.

      Петр Петрович никогда не носил головных уборов, и в то утро никак не мог решиться выйти из дома лысым. В результате он впервые в жизни опоздал на работу.

      На улице лысина Огурцова блестела, как лакированная коленка. Все вокруг смеялись, а люди послабее корчились от смеха в судорогах.

      Его появление на работе вообще можно было приравнять к стихийному бедствию. Все учреждение прекратило работу, и сотрудники толпились в коридорах и комнатах на подходе к рабочему месту Огурцова. А начальник Петра Петровича, смеясь, неожиданно назначил его своим заместителем. То-то было смеха. Ха-ха!

      Веревкин, очевидно, насмеявшись вдоволь, прислал рецензию:

      «Конечно, все это очень смешно. Но смех смеху рознь. Есть даже поговорка: «Смех без причины – признак дурачины». Я, конечно, не имею в виду Вас, уважаемый писатель. Но, как говорят в народе, в каждой шутке есть доля правды. А правда – штука не совсем смешная. И потом время сейчас не очень смешное. Смеяться-то может только сумасшедший. Мне вот, например, не до смеха – зарплату не платят уже целый год. Тут и полысеешь, и окосеешь. Кстати, товарищ писатель, я тоже лысый. Поэтому пишите лучше не о лысых, а о волосатых. Они, как нам, лысым, кажется, тоже смешные.

      Почитал я это и вздохнул:

      – Фу, устал…

      Тяжелый труд писателя и бестолковый. Пишешь, пишешь, а тебя не понимают. Может, мне лучше редактором стать? Опыт у меня уже есть. Пойду к Веревкину, попрошусь завлитом в «Живой классик».

      Восстание Спартака

      ^{(Как я первый раз не поехал за границу)}

      В период брежневского застоя на наше учреждение, где я работал, пришла