Два Виктора и несколько рассказов, написанных в разные годы. Виолетта Лосева

и они были согласны, что то, что может себе позволить Зи Гранкина, не все могут себе позволить.

      – Так вот я о том же, – проговорил вечно голодный брутал, который тоже принимал участие в одном из театральных экспериментов Зи.

      – Эх ты, – снисходительно напрягся мускул брутала, – Только и можешь поддакивать. Нет, чтобы настоять на своем, и крикнуть во весь голос – ЭТО МОЕ ШОУ. Это – мое амплуа…

      – Успокойся, – буркнул брутал, – Мы не на ринге. Здесь все немного понарошку… Это – театр. Брутала мог изобразить даже вон тот доходяга с длинным носом, который играет Буратино… И зрители, которые смотрели бы на эту жидкую фигурку, всем зрительным залом могли верить, что он – накачанный мачо, даже если бы он надел короткие штанишки своего предыдущего персонажа.

      – Кофе? Водка? – спросил бармен, заглядывая в глаза бруталу. Бармен тоже находился «на грани», хотя и не участвовал в экспериментах Зи Гранкиной. Грань бармена находилась где-то между искусством и коммерцией.

      Разве не мог он арендовать легкое светлое помещение в оживленном месте и сделать из него лучшее кафе в городе? С его-то предприимчивостью и маркетинговым чутьем?

      Нет, что-то держало его здесь, в этом не слишком прибыльном кафе без сильной бизнес-идеи…

      Что держало его тут? Театр за стенкой? Зрители, которые заходили сюда на 15 минут до спектакля и спешили выпить свою чашку кофе в предвкушении? Актеры, которые иногда заглядывали после выступления и выходили из образов уже за стойкой бара.

      Нужно отметить, что выходили они из образа только в случае, если предварительно туда зашли… Но… это так, лирика…

      – Ах, этот ни с чем не сравнимый воздух театра, – ухмыльнулся вентилятор, который и занимался (как он думал) самым важным – смешивал атмосферу театра с выхлопными газами улицы.

      – Я тоже… Я тоже играю существенную роль, – серьезно высказалась пуговица, которая еще три минуты назад была неразрывно связана с шелковой блузкой Зи, – только никто этого не замечает пока я, красивая пуговица на четыре дырочки, честно и добросовестно выполняю свои функции и/или играю свою пуговичную роль.

      Но… Никогда не знаешь, чего ждать от нитки, которая мнит себя центром Вселенной.

      Нужно знать Зи! Она – безалаберна, как любая талантливая актриса. Она не пришила пуговицу, а только «прихватила» ее несколькими стежками.

      И вот – результат.

      Связь, которая казалась неразрывной, разорвалась в один момент.

      – Так даже лучше, – улыбнулся режиссер, глядя на то место блузки Зи Гранкиной, где только что была пуговица.

      Зи, освобожденная от любых комплексов и условностей, смутилась.

      – Кажется, закатилась под стойку бара, – предположила Зи, элегантно роясь в сумке в поисках булавки или какого-нибудь значка.

      – Могу предложить иголку с ниткой и временную пуговицу, – тихо сказал бармен, который готов был горы свернуть