Закон королевского бутерброда. Александр Вин

с едой или посудой, каждый раз почему-то успевали замечать спешащего навстречу им пассажира и непременно при этом вежливо отъезжали в сторону. Отечественная же самолётная обслуга обычно стоит в проходе насмерть, словесно запихивая при этом встречного авиационного клиента куда подальше, и катит свои посудные телеги дальше по салону с упорством бульдозера.

      На обед сегодня им был послан замечательно горячий цыплёнок, салат и тоненький до прозрачности кусочек сёмги. Десерт в виде куска фруктового пирога предполагалось запивать витаминным напитком.

      – Шампанское, вино, пиво?

      Глеб посмотрел на бэджик с именем стюардессы, прикреплённый к лацкану её форменного пиджака.

      – Красное вино. И ещё, Джил, прошу вас, не предлагайте мне больше ничего до самой посадки.

      Есть не хотелось, но, понаблюдав за здоровым аппетитом ребёнка по имени Машка, Глеб Никитин понемногу и сам справился с принесёнными продуктами. Янни, подмигнув ему, с удовольствием выпил бокал справедливого шампанского.

      «А ведь когда-то на самолётах «Аэрофлота» было гораздо чище, чем в этом «Боинге», да и кормили вкуснее, чем на всяких там иноземных лайнерах…».

      Второй, кажется, рейс его штурманской жизни закончился тогда на Канарских островах. Они сдали свой траулер в Санта-Крусе подменной команде, собрали личные вещи и отправились на испанском «Боинге» в сторону родной Москвы. Он первый раз летел через океан, смотрел на всё широченными глазами! В салоне в первые минуты полёта стоял шум, гам; после шести месяцев сугубо мужской рыбацкой компании они радостно глазели на стюардесс, гоготали в их адрес всякие неприличности. Потом так же, как и здесь, им принесли еду, разные мясные кусочки, вкусные крендельки и, каждому, по маленькой бутылочке пива или, на выбор, по рюмке коньяка! Жизнь становилась просто чудесной….

      После обеда он протопал в туалет, поудивлялся уже там: салфеточки, зеркала огромные, разноцветное пахучее мыло разложено маленькими кусочками, туалетная вода, розовая и лимонная, для протирки разных важных частей тела. Потом, ещё через полчаса, их боцман, здоровенный молдаванин, и тралмастер, пожилой, дублёный всеми океанами, белорус, начали орать песни!

      «Да они же поддатые! Откуда взяли-то?!».

      То, что на их пароходе к концу рейса не оставалось ни капли жидкости, пахнущей алкоголем, мог ручаться каждый из экипажа. Ну, удалось, вроде, боцманюге выклянчить у непреклонной стюардессы ещё одну рюмочку коньяка… Вроде как. Так ведь, для такого шикарного мореходного организма пятьдесят грамм любого напитка были как благорастворение воздухо́в, не более… Загадка мучила его тогда не очень долго. Заглянув в знакомую уже туалетную кабинку сполоснуть руки, он ещё раз восхитился зеркалами, кусочками мыла и …

      Две литровые бутыли туалетной воды, в самом начале их полёта радовавшие глаз перламутром нежнейших цветов, были цинично пусты! И лимонная, и розовая. Боцман и тралмастер поступили с напитком тогда со всей пролетарской беспощадностью.

      Потом