Последняя. Ирина Кассета

тогда я вернусь обратно, к тебе. Все будет как и раньше, – тетя погладила меня по голове.

      – Может быть, дитя, все может быть, – сказала она тихо.

      – Я соберу вещи. Где ближайший храм этой богини? – тетка посмотрела на меня растерянно, будто думала уже совсем о другом.

      – Ближайший… – она задумалась. – В Шалане, в центре Хасы.

      Шалан – соседняя страна. Далековато, но, если найти обоз, довезут. Дней пять пути. Не слишком-то и долго.

      – Шалан? Ничего, я доеду, – я улыбнулась Адэт и вышла, прикрыв за собой дверь.

      ***

      (Материк Ринар, страна Симфориан, Милитис).

      Он проснулся, когда еще было темно, и солнце не окрасило небо. Рядом лежащая девица теперь не вызывала никакого интереса, он жестом прогнал ее из своей постели. Когда за ней закрылась дверь, он улыбнулся, встал и подошел к большому окну с видом на столицу.

      – Еще одна альва, за что мне такое счастье?

      ***

      (деревня Боровая)

      Полночи я провела за сборами. Тетя зашла только под утро, помогла немного и сказала поспать. Уснула я беспокойным и тревожным сном. Мне снилась луна, лес и звери. Они будто окружали меня, пытаясь напасть. Проснувшись, я увидела, что Адэт нет. На столе записка: “пошла нанимать лошадь и повозку”.

      Я разогрела вчерашнюю кашу и съела ее с яблоком. Вскоре появилась тетя, сказав, что договорилась, и за мной заедут под вечер. Поеду вместе с купцами до столицы, а там мне помогут найти обоз для поездки в Шалан. Новостей лучше не придумаешь.

      Оставшуюся часть дня Адэт молчала, изредка выдавая односложные ответы. От этой ее тихости у меня на душе кошки скреблись.

      – Тетушка, давай я не поеду. Ну придут сюда эти женихи, я лицо глиной намажу, волосы смолой оболью, захромаю, да слюну изо рта пущу. Пусть думают, что юродивая. Такая-то точно никому не нужна.

      – Да, – тихо ответила Адэт. Я сжала кулаки, смотря на так резко постаревшую женщину. Она будто за ночь осунулась и выцвела.

      Ударив кулаком по столу, я разревелась. Вытирая по-детски слезы рукавом, я сбивчиво говорила:

      – От-т-тменяй обоз, не п-п-поеду я. Н-не оставлю тебя ту о-о-одну, – и зарыдала еще пуще. Ну почто она такая? Будто в последний путь меня провожает.

      – Соночка, деточка, ну что же ты ревешь, как дура пришибленная? Что ревешь-то?

      – Т-т-тебя жал-л-лко.

      – А чегой тебе меня жалеть-то? – удивилась она, а сама чуть не плачет.

      – Чего ты тогда сидишь и пустым взглядом смотришь? – чуть успокоившись, спросила я. – Что ты молчишь? Я ведь приеду? П-п-приеду ведь?

      – Приедешь, – кивнула она. – Я это видела, вернешься.

      – В-в-видела? – посмотрела на нее удивленно, редко она этим своим даром пользовалась, слишком уж выматывает.

      – Да, ночью глаза сомкнуть не могла, решила посмотреть на судьбу твою. Я ведь тоже волнуюсь, дура ты этакая.

      – И что? Что там?

      – Хорошо все, милая, ты обязательно вернешься, – она улыбнулась мне тепло. Подошла и обняла. – Я всем богам за тебя молилась эти