Восемьдесят четвертый 2.0. Марианна Алферова

гулял по пустой квартире.

      – Глянь, – почти с восторгом продолжал констатировать убытки полисмен, – плиту газовую, и ту сперли. Хорошо, кран перекрыли, а то бы рвануло все к черту. Дом – одна труха, сложился бы мигом. – Он восторженно причмокнул – видимо, воображаемая картина его впечатлила.

      – Отпечатки можешь взять? – спросил побитый.

      Его помощник поставил чемоданчик на пол и огляделся.

      – Не с чего, – констатировал он. Возиться с отпечатками ему не хотелось.

      – Телекран был? – спросил побитый. В голосе внезапно проступила какая-то незамеченная прежде жесткость. Как будто он в чем-то пытался уличить хозяйку.

      – Я ж сказала – новый, только-только поставили. – Надя плюхнулась на пол и вытянула ноги. Вид у нее был свершено потерянный. Уину почему-то вспомнился отец после смерти матери – он так же, будто слепой, натыкался на стены и кружил, кружил по комнате. – О, Господи, да за что же!

      – Вот с него, с телекрана, всё и просекли, – решил главный.

      – Может, вы соседку спросите? – Уин, застывший на пороге, указал на дверь квартиры напротив. – Там старушка всегда дома. Могла заметить: мебель долго таскать, в один прием не вынести.

      – Неа, не будем, – сморщил нос побитый, будто собирался чихнуть, но никак не получалось.

      – Почему?

      – Бесполезняк. Это телекран. Всегда одно и то же. Проверено. Они потом барахло в комиссионку везут. Если мебель застоится, можно отловить. Но перекупщики люди хитрые, цены пишут в половину меньше, чем на новое, так что улетает со свистом. А по докам всегда тупик.

      Уин вышел из квартиры и нажал кнопку звонка у соседки. Он слышал, как дребезжит внутри звонок, как шаркают осторожные шаги. Кто-то на цыпочках подошел к хлипкой двери и приложился к глазку. Глазок, правда, замазан был побелкой – грабители постаралась.

      – Скажите хоть, что вы из полиции, тогда откроют, – повернулся Уин к побитому.

      Но тот уже топал вниз, за ним спускался помощник.

      – Когда акт составите? – Надя выскочила из квартиры, перегнулась через перила, будто хотела прыгнуть вниз.

      – Завтра в участок приходите, нарисуем список. Чеки на мебель прихватите, – донеслось снизу.

      – Чеки, да откуда? Вот гадство! – выдохнула Надя.

      – В мусоре поищите – воры наверняка выбросили бумаги, – голос уже звучал с первого этажа.

      – Мусорка только что все увезла, – предположил Уин.

      Желание рвануться вниз и остановить вывоз вещдоков тут же умерло, придушенное холодным расчетом: в этом случае придется около часа – не меньше – рыться в отходах. Да и времени нет, всего-то минут пятнадцать осталось от обеденного перерыва, – подсунул оправдание хитроватый внутренний голосок. Всегда есть оправдание, стоит только поискать. Всегда.

      С минуту Уин и Надя молчали. Она больше ничего не требовала. Он – не предлагал.

      – Почему вы в тапочках? – спросил Уин.

      – А? Что? – повернулась к нему Надя, растерянно хлопая глазами.

      – Ну, вы пришли домой… в тапочках?

      – Да