Руссиш/Дойч. Семейная история. Евгений Шмагин

милиционеров. Не хватало обмундирования и средств на обеспечение самых скромных, но остро необходимых потребностей. Изначальное несовершенство проекта «советская милиция» ещё долгие годы тормозило раскрытие его творческого потенциала. Допущенную по отношению к стражам порядка очевидную несправедливость нужно было, вероятно, компенсировать какими-то другими путями.

      С первых дней пребывания на службе усвоил Емельян незамысловатый вывод – милицию боятся, перед ней трепещут, заискивают, пытаются заручиться её расположением, и этим необходимо пользоваться. Уже тогда, в начале 20-х, четыре грозные буквы НКВД, как сокращённо именовался Народный комиссариат внутренних дел, получили всенародную известность и производили неизгладимое впечатление по всему уезду.

      Милицейские обязанности, куда входили поддержание порядка, охрана важных сооружений, борьба с бандитизмом и прочими преступлениями, немного напоминали Емеле детскую игру в «казаки-разбойники», когда никто лучше его не мог «выпытать» тайный пароль у противника.

      Но не охрана правопорядка, не раскрытие грабежей и убийств, а нечто другое вышло в ту пору на первый план. Милиционер Селижаров сразу же включился в работу по реализации продразвёрстки. Его непосредственный командир Яков Лазаревич Герцин мог быть уверен на все сто процентов, что после проведённой Емелей реквизиции ни в одном из прощупанных его оперативным отря-

      дом строений нельзя будет обнаружить и чёрствый, завалявшийся кусок хлеба сверх предписанной совнаркомом нормы.

      В начале 1922 года подоспело постановление об изъятии церковных ценностей, и в этом деле показал себя Емельян также истинным передовиком. При его непосредственном и активнейшем участии были распотрошены два десятка церквей, соборов и монастырей уезда. Друг и начальник Яша особенно брезгливо относился к культовым заведениям, и это отвращение к православию неожиданно передалось его крещёному подчинённому.

      – Ну и дела на белом свете! Ты ли это, Емеля? Или в тебя дьявол вселился? – недоумевали священники Воскресенского монастыря, когда рабоче-крестьянская милиция рыскала по всем закуткам многоуважаемого храма в поисках драгоценностей, золота, серебра и древних икон. – Когда же ты переродился, Емельян? Не здесь ли ты читать научился, не здесь ли изучал закон божий, не мы ли тебе учителями были? Попомни, что зло, тобой совершённое, к тебе же и воротится. Будь проклят!

      Осквернение церквей стало для Емели только началом большой жизни во славу НКВД и советской власти. В последующие годы под его руководством отряды милиции проводили обыски, облавы, аресты, исчислявшиеся сотнями. В Гражданскую войну предшественники Емельяна трудились не покладая рук, проводя систематические зачистки вверенной территории от пособников буржуазии и прочих неблагонадёжных элементов. Население Осташкова сократилось на четверть. Однако по тверской земле всё ещё продолжали бродить сотни недобитых прихвостней капитала, которых надлежало выкорчёвывать