Планета Афон. Крестный Ход. Мигель Severo

и ангелы тебя понесут, и не заметишь, как дома окажешься.

      – Знаешь, о чём я подумал? Даже не подумал, а просто чисто по-человечески позавидовал Семёну. Иметь такую опору в жизни, такую жену, у которой вера крепче гранита, разве можно желать большего счастья? Ты – Семёнов камень, – и Алексей улыбнулся во второй раз.

      Надя не стала ничего говорить, лишь ответила такой же затаённой улыбкой.

      К чему слова, если и так всё понятно без слов. Сейчас, когда опасность поджидала в любой момент, таилась за каждым углом, она была счастливее многократно, чем когда изнывала от одиночества и не знала о судьбе любимого мужа.

      «Семёнов камень», – продолжала она повторять вновь и вновь, и приходила в неописуемый восторг, будто гимназистка, прочитавшая «на отлично» стихи Пушкина на экзамене.

      Позже её вновь захватило мiрское попечение – домашние заботы никуда не делись. Но она уже не только не чувствовала усталости, а наоборот, справившись с очередным делом, ощущала каждый раз новый прилив сил.

      Вот уже и сумерки дожевали последний лучик солнца, потихоньку на потемневший небосвод выкатилась луна, обозначив своим присутствием, что очередной день стал достоянием истории. И что «Семёнов камень» далеко не каменная, а состоит из плоти и крови, и только Божией благодатию, непоколебимой верой и безграничным милосердием она ещё держится на ногах и помогает спастись рабу Божиему Алексею. Аминь!

      Глава IV. «Агио Пантелеимон»

      К одному Учителю пришёл человек и спросил: «Ты Бог?!»

      – Нет, – кротко ответил Учитель.

      – Ты знаешь больше всех?!

      – Нет, – кротко ответил Учитель.

      – Ты мудрее всех остальных?!

      – Нет, – кротко ответил Учитель.

      – Так почему же ты думаешь, что имеешь право что-то говорить людям?!

      – Мы все идём по одной дороге, и если я, или кто-то другой увидел яму, то его долг предупредить об этом всех остальных.

* * *

      Как известно, театр начинается с вешалки, предприятие – с проходной, а государство – с границы. Разумеется, для тех, кто пересекает её из соседней страны, не имея чести пребывать в статусе гражданина державы, но являясь званым гостем.

      Станцию Харьков некогда Южной железной дороги трудно назвать пограничной, однако с распадом СССР и образованием незалэжной Україны, ей досталась эта малопочтенная миссия.

      Благополучно пройдя пограничные формальности на станции Белгород, мы никак не ожидали, что подобная процедура с українской стороны будет столь муторной и унизительной.

      Здоровенный бугай, который вполне мог двигать наш поезд вместо локомотива, и дородная деваха с формами «а ля Рубенс в ауте», с нагловато-казённым гонором стали проверять паспорта и досматривать багаж. Девица в каждом чемодане обязательно находила вопиющий непорядок, но пассажиры были принципиальны, и со взятками дело упорно не выгорало.

      Когда очередь дошла,