Канны для ванны. Александр Тюжин

тебе и Сан Саныч.

      – Сан Саныч, вали спать!

      – А студия?

      – Завтра все обсудим, – сказал я и повесил трубку.

      Ну Новиков, ну тип! Еще днем дрых себе спокойно и ни о чем не мечтал, а теперь уже придумывает название для нашей студии и рвется снимать чуть ли не активнее меня. Того и гляди он спихнет меня с должности режиссера и глазом не моргнет на вручении премии в Каннах. Будет заливать, что десять лет вынашивал идею своего фильма, что было невероятно трудно, но он со всем справился, поблагодарит маму и папу за то, что создали его и не утратили в него веру, и уйдет с «Пальмовой ветвью» под бурные аплодисменты зрителей и кинокритиков. А ведь это была моя мечта.

      Повезло тебе, Сашенька! Родился в России, живешь с пустым холодильником, да еще и друг норовит лишить тебя мечты. Вот и верь после этого людям. Нужно что-то делать с активностью товарища.

      С такой не особо радостной мыслью я лег и тут же заснул.

      Утром мы встретились с Новиковым. Хотя утро – понятие относительное. Для нормальных людей уже давно началась вторая половина дня, а для нас с Новиковым шел лишь второй час от пробуждения. Саня был сильно взволнован.

      – Здорово! – он прямо трясся от нетерпения.

      – Здоров, – холодно поприветствовал его я.

      – Я подумал…

      – Опять подумал? – удивился я.

      – Не язви. В общем, я решил, что «Сан Саныч», действительно, отстойное название.

      – Первая разумная мысль за двадцать с лишним лет! – восхитился я.

      – Иди ты! Короче, тебе же нравятся фильмы про зомбаков?

      – Ну не то чтобы прям до жути, но нравятся.

      – Мне тоже. Вот и давай назовемся «Зомби пикчерз».

      Я хотел сказать товарищу, что он кретин, но это не избавило бы от его приставучести, поэтому я посмотрел в его глаза и кивнул в знак согласия.

      – Давай.

      Новиков был очень рад.

      И вот мы пришли к Заикину.

      Серега, как и большинство моих товарищей, не был мажором, хипстером или гламурным подонком. Обычный пацан с района.

      Учился в технаре на технолога. Ну как учился – прогуливал все, что только можно, и нет ничего удивительного в том, что уже весной его загребли в армейку. Серега не возражал, у него и мысли не возникло косить или ныкаться. Через три месяца он прислал фотку из учебки. На снимке он стоял среди своих боевых товарищей и казался вполне себе довольным человеком. Но вот потом произошло что-то, о чем Серега никогда не рассказывал. Это что-то изменило его. После дембеля он потерял интерес ко всему, что есть на нашей нефигово такой большой планете.

      Серега пытался устроиться на работу, пытался замутить с девчонкой, пытался даже подсесть на наркоту, но все это ему быстро надоело. Мамашау товарища дикая. Она не собиралась мириться с его депрессухой и выперла товарища из дома. Серега даже не расстроился, настолько ему было по фигу.

      Друзья для того и нужны, чтобы можно было у них перекантоваться. Вот Серега и торчал у Антохи Дашевского. Того тоже одолевали депрессии. И вот однажды они смотрели футбол (играли «мясо» и «кони») и поспорили на сотыгу. Антоха поставил на «коней», а Серега – на «мясо» и выиграл. И тут ему пришла в голову идея: сыграть на тотализаторе,