Книги крови. I–III. Клайв Баркер

середине ноября, когда жизнь Йеттеринга стала почти интересной благодаря игре в кошки-мышки с Фредди III. Фредди был мышкой. Кошки не самые умные животные, так что игра едва ли представляла большую интеллектуальную задачу, но все же разнообразила бесконечные дни ожидания, столоверчений и неудач. Это существо хотя бы признавало присутствие Йеттеринга. Впрочем, в конце концов, у демона лопнуло терпение, когда он был в дурном настроении (из-за нового брака голой вдовы по соседству). Кошка точила когти на нейлоновом коврике, когтила и царапала ворс часами напролет. От этих звуков у демона бегали метафизические мурашки. Он бросил быстрый взгляд на кошку, и та разлетелась на куски, будто проглотила гранату.

      Эффект оказался зрелищным. Результат – мерзким. Всюду кошачьи мозги, кошачий мех, кошачьи кишки.

      Тем вечером Поло вернулся домой без сил и встал в дверях столовой, с отвращением оглядывая кровавую баню, которая ранее была Фредди III.

      – Чертовы собаки, – сказал он. – Чертовы, чертовы собаки.

      В его голосе звучал гнев. Да, возрадовался Йеттеринг, гнев. Человек расстроен: эмоции были налицо – и на лице.

      Восторженный демон пронесся по дому, намереваясь развить успех. Он хлопал всеми дверями. Бил вазы. Качал абажуры.

      Поло просто убрал кошку.

      Йеттеринг бросился на первый этаж, разорвал подушку. Потом устроил, хромая и хихикая, спектакль на чердаке, изображая существо, которое не прочь полакомиться человеческой плотью.

      Поло просто похоронил Фредди III рядом с могилой Фредди II и прахом Фредди I.

      Потом отправился спать без подушки.

      Демон зашел в тупик. Если человек даже бровью не ведет, когда у него в столовой взрывается кошка, то какие у Йеттеринга шансы сломить засранца?

      Оставалась одна последняя возможность.

      Приближалось Рождество, и дети Джека вернутся домой, в родное гнездо. Возможно, они помогут убедить его, что мир не так уж хорош; возможно, они сумеют запустить ногти под его безупречное безразличие. Надеясь вопреки всему, Йеттеринг коротал недели до конца декабря, планируя атаки со всей силой озлобленного воображения, на какое был способен.

      Тем временем жизнь Джека продолжалась своим чередом. Он жил как будто отдельно от всего, что его окружало, – как автор, который пишет неправдоподобную историю, не увлекаясь повествованием слишком сильно. Впрочем, о том энтузиазме, с каким он ждал наступающий праздник, свидетельствовало несколько немаловажных моментов. Он провел тщательную уборку в спальнях дочерей. Заправил их кровати, постелив белье со сладковатым ароматом. Вычистил с ковра всю кровь кошки до капли. Даже поставил в гостиной елку, украсив ее переливающимися шарами, мишурой и подарками.

      Время от времени, занимаясь приготовлениями, Джек думал о своей игре и молча высчитывал свои шансы в борьбе против него. В ближайшие дни ему придется поставить на кон не только собственное страдание, но и страдания своих дочерей. И всегда по его расчетам шанс на победу вроде бы перевешивал риски.

      И он продолжал писать книгу