Бешеный волк (сборник). Николай Удальцов

кроме:

      – Я завидую твоему будущему мужу.

      – Он генерал.

      – Не смотря на это, я ему все равно завидую…

      Я еще попытался что-то промямлить вроде: «Все в божьей воле,» – но Нина остановила меня:

      – Не люблю я всей этой библейщины: «Ударили по одной щеке – подставь другую,» – это не для меня, да и не для тебя тоже.

      – Для меня – раз ты выходишь замуж за генерала.

      Ведь это про удары судьбы…

      – Знаешь, почему я не попыталась выскочить замуж за тебя?

      – Не рассказывай. Я расскажу сам.

      Иногда видишь какую-нибудь старую вещь, даже держишь ее в руках, но не можешь представить того, кто ее сделал. Был тот человек высоким или малорослым, толстым или худым, лысым или мохнокудрым, молодым или старым, ленивым или трудолюбивым, умным или глупым, счастливым или несчастным, и даже – талантливым или бездарным. Так и со мной.

      И дело в том, что я сам о себе всего этого не знаю…

      Однажды мне пришлось разговаривать с психологом:

      – Не могу определить род ваших занятий, – сказал он мне.

      – Я тоже…

      Одевание вдвоем, если оно не переросло в семейную привычку – довольно пресное действие, и Нина оказалась серьезней меня:

      – Только не ври. Ты ведь зашел по делу.

      Иногда честность утаить трудно. Почти так же трудно, как лицемерие, и я бросил взгляд на постель.

      – Я получил больше, чем, то – зачем шел, – я ведь и вправду ни разу не вспомнил о том, что шел за деньгами.

      – Не обманывай. И не путай разные вещи.

      – Да ладно. Не хочу тратить слова на ерунду.

      – Говори, – спокойно сказала Нина, и я уступил перед ее безлукавостью:

      – Жена звонила. Хочет купить плащ. Просила помочь деньгами.

      – Много нужно?

      – Двести баксов.

      – Тебе надолго? А-то ведь у меня скоро свадьба.

      – На неделю. Не больше.

      Нина такой умный человек, что когда у нее спрашивают деньги, она никогда не предлагает советов. Вот и теперь она встала, открыла дверцу стенки, постояла, что-то разглядывая внутри, вытащила откуда-то и протянула мне четыре пятидесятидолларовые бумаги.

      – Я не подведу тебя, – я знал, что Нина все понимает, но какой-то дискомфорт для меня все-таки был.

      – Знаю. Ты честный.

      – Как-то не ловко.

      – Перестань. Увидимся в этой жизни.

      – Конечно. Тем более, что другой жизни у нас не будет.

      И тут в глазах у Нины появился крошечный, совсем секундный чертик.

      Такой, какой может появиться в глазах только у настоящей женщины:

      – Кто знает…

      … Город, в котором я живу, маленький, пристоличный, сытенький.

      Зеленая, я бы сказал, зона, если бы не депутаты-коммунисты, которые с удивительным постоянством проходят по нашему округу. Впрочем, и на красный пояс наш городок не тянет – уж больно он удобный. И от Москвы, н6е то, чтобы далеко, но, все-таки, не под боком – минут пятнадцать, если не попасть в пробку. Может, потому олигархи, мафиози, поп-дивы и депутаты