Бешеный волк (сборник). Николай Удальцов

ученики, я учил их так же: «То, как писал мастер, вы почувствуете, но поработаете и своими мозгами».

      Даже однажды высказал мысль, принявшую может не очень красивую, но очень верную форму:

      – Много раз возвращаться к своей теме – это как много раз быть со своей женой. А писать копии – это заниматься маструбацией у портрета кинодивы…

      Я позвонил Жоресу, чтобы задать один-единственный вопрос, но, к сожалению, перед этим мне пришлось поздороваться – интеллигентность не шило, в мешке не утаишь:

      – Здравствуй, а лучше нет.

      – Ты все шутишь, – ответил он, явно пересаливая в радушии.

      – Зачем ты это сделал?

      – А знаешь, какие у них гонорары?

      – А знаешь, какой ты человек?

      – Какой?

      – Мелкотравчатый… – может я зря так разозлился не Жореса, ведь он наверняка завидовал мне. А по большому счету – зависть – это тоже лесть…

      Потом я позвонил к журналистке Анастасии и спросил:

      – Тебя можно разбудить?

      – Попробуй только – убью, – ответила мне Анастасия, и я отправился к ней.

      …Мне не нравятся разговоры о том, что все женщины делают карьеру через постель. По-моему, такие разговоры ведут мужчины, завидующие этой возможности женщин.

      Конечно, я не ханжа, и отлично понимаю, что судьба дала женщинам оружие, мощность которого и не снилась североатлантическому блоку. Даже, усиленному Эстонией.

      Просто не верю, что это – все, что может женщина.

      И потому мне безразлично, что говорят об Анастасии.

      А еще я помню, то лохматое создание, которое явилось на мою первую экспериментальную выставку и довольно нагло заявило:

      – Я – профессиональный художник.

      – Пока еще – нет, – ответил я, – Станешь им, когда заработаешь на первую горбушку хлеба…

      С живописью у Стаськи не сложилось, и, не смотря на ее сказки о «потрясающих успехах», мне достоверно известно то, что у нее купили одну картину.

      Ту, которую окончил за нее я.

      Анастасия стала журналисткой, притом, что она, кажется, до сих пор уверена, что холодная война, это война между моржами и тюленями, экватор, это страна, борющаяся за независимость, а Менделеев – это легендарный комдив времен Гражданской войны.

      Хотя, вполне возможно, она думает, что Менделеев, это отважный белогвардейский генерал.

      Наглость у нее осталась – утро, по ее мнению, наступает только тогда, когда она встает с постели.

      Это терпимо, и однажды я сказал ей:

      – Ты мне очень нравишься.

      – Одного у тебя, Петя, не отнимешь – вкус у тебя хороший…

      И все-таки, если примириться с ее самомнением или просто не обращать на него внимания, Анастасия – отличная девчонка.

      На столько отличная, что даже не хочется вспоминать о том, сколько лет мы с ней знакомы.

      Во всяком случае, мы с ней такие старые друзья, что она позволяет себе не отказываться от своих привычек из-за моего появления. А привычки у нее самые разные, и некоторые из них вводят в заблуждение тех, кто