Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни. Григорий Григорьевич Федорец

связи, – подбежал боец с рацией за спиной и протянул тангенту. Офицер, вытянув скрученный спиралью провод, поднес переговорное устройство к губам:

      – «Головной» на связи!

      В динамике затрещало и раздался мужской голос:

      – «Головной», здесь «Беркут ноль седьмой». По тачанкам отработали. Готовченко.

      – Красавцы! Благодарю, «Беркут».

      – Не за что. На обратном скате укрепрайон. Бармалеи артиллерийские позиции готовят. Два танки подтянули, – с небольшими помехами вещал динамик.

      – Понял тебя «Беркут». Принято. Вызовем штурмовики, – офицер вернул рацию в режим приема.

      – Уже вызвали. Через сорок минут зачистят район. Мы броню обездвижили. Хватит ползать, пусть паркуются. Конец связи! – замолк динамик.

      – Вот и славно, трам-пам-трам-пам-пам! – пропел повеселевший офицер и вернул тангенту радисту.

      – Возвращаются, – Кайда кивнул в сторону холмов, из-за которых появились низколетящие Ми-28.

      – Удачи! Бог даст, свидимся! – козырнул Кайда.

      – И, тебе! – широко улыбнулся подполковник.

      Глава 4. «Дела житейские»

      Обзор был идеальный. Пейзаж справа и слева почти райский. Мандариновые рощи, мачты пальм с пышной кисточкой листвы, напоминающие помазок для бритья. Вездесущее солнце, барханы песка на горизонте. Это, если смотреть в даль.

      – Командир, до войны на этой трассе хоть гонки «Формулы один» проводи. Прямая, как сопля в полете с третьего этажа общаги в Мытищах. В безветрие, соответственно. Сейчас, даже «Дакару» не по зубам. Кариес в асфальте полным ходом. Я, про фугасы уж молчу, – Чупа-Чупс, при всей виртуозности, не мог разогнать «Тигр» больше восьмидесяти.

      – Ты бы, однако, сбавил скорость, Шумахер хренов! Шопен, как пестик в ступе, мотается в люке. Из мозгов гоголь-моголь делаешь? – Кайда еще раз посмотрел в электронный планшет, – через километр тормознешь.

      – Яволь, герр майор. Квадрокоптер запустим?

      – Запустим. Самое время. До Джиср-эш-Шугур двенадцать километров.

      Кайда подошел к Носорогу. Тот, с беззаботным лицом, торчал по пояс в люке бронеавтомобиля и наблюдал за окрестностями справа от трассы. В другом «Тигре» вел наблюдение Чупа-Чупс.

      – На горизонте? – Александр сошел с осевой линии, уступая дорогу очередному конвою, спешащему в сторону Дамаска.

      – Тихо пока, – повторил говор Лизы Бричкиной из фильма «А зори здесь тихие», капитан.

      – Кулибины, когда свою веялку подготовят? Контейнер с РЭБ установили? – майор, сняв, протер запыленные очки. Носорог, положив бинокль на крышу, заглянул через люк во внутрь броневика:

      – В процессе. Как раз РЭБ настраивают. Упрели уже.

      – Коммунизм в дороге никто не обещал. Пусть пошевеливаются. Выдвигаться пора, а то торчим тут, как … три тополя на Плющихе.

      – Через два квартала остановимся. Типа, «до ветру». Шопен, обстановка в околотке? – майор полуобернулся назад. Радист не отрывался от монитора ноутбука, который принимал сигнал с БПЛА.

      – Норм,