Тридцать второе июля. Ева Авер

ко мне и шепчет в самое ухо, обдавая жаром своего дыхания:

      – Похоже, кое-кто меня чертовски ревнует…

      Он отстраняется, демонстрируя самодовольную ухмылку и горящий победным огнём взгляд.

      На мгновение я теряю дар речи, задыхаясь от ярости, но заставляю взять себя в руки и сдержанно процедить:

      – Похоже, у кого-то слишком раздутое самомнение…

      Он продолжает пристально смотреть на меня, только теперь к ехидству добавляется ещё и явное сомнение. Очевидно, он ни капельки не поверил моим словам. Но я совершенно не хочу, чтобы он видел мои чувства! Поэтому приходится добавить:

      – Ты, возможно, привык, что женщины терпят пренебрежительное отношение к себе, только ради того, чтобы постоять рядом с тобой. Но я точно не из их числа! Вообще-то здесь целая куча людей, с которыми я могу провести время с большей пользой!

      Он меняется в лице, стискивает зубы и, секунду поиграв желваками, склоняется ко мне:

      – Я тоже найду, с кем провести время…

      В моих ушах ещё звучат эти тягучие слова, когда он огибает меня, намеренно задев плечом, и направляется прямиком к пустоголовой чертовке.

      Поверить не могу!

      Чувствую, как внутри меня что-то обрывается, и на глаза наворачиваются слёзы. Не хватало ещё разрыдаться тут, на глазах у всех. Направляюсь к двери и боковым зрением замечаю, как Декель ведёт эту смазливую финансистку на середину зала, крепко обхватив рукой за талию. Резко втягиваю воздух, чтобы не поддаться эмоциям, и последнее, что вижу перед тем, как опрометью выскочить из зала, – их тесно прижавшиеся друг к другу фигуры, двигающиеся в танце под медленный ритм звучащей мелодии.

      Выбегаю на улицу и позволяю вечерней прохладе немного остудить себя. Слава Богу, на крыльце и на площадке перед ним никого нет; хотя на веранде над своей головой я слышу гомон множества голосов. Но оттуда меня не видно. Пару минут привожу своё дыхание в порядок, стараясь унять нервную дрожь. Делаю несколько глубоких вдохов и быстро направляюсь к воротам.

      Сомневаюсь, что удастся выцепить такси на дороге. Ладно, немного прогуляюсь, а потом закажу по телефону. Задерживаться здесь совсем нет желания. Кроме того, мне сейчас, наверное, и впрямь лучше пройтись и подышать свежим вечерним воздухом.

      Но едва я миную ворота, как прямо передо мной тормозит автомобиль. Водительская дверь открывается и… О, Господи!.. Только этого мне не хватало! Из машины выходит Морфей, обходит её и открывает пассажирскую дверцу:

      – Садись, – он смотрит на меня не то с жалостью, не то с грустью. Никогда не видела его таким. Без привычной добродушной улыбки его лицо кажется другим – более мужественным, более притягательным.

      – Ну же, Тэра! Я просто отвезу тебя домой, – он терпеливо ждёт, слегка склонив голову набок.

      Я тяжело вздыхаю и сажусь в машину. Морфей захлопывает дверцу и, обогнув капот, занимает водительское место. Не считая его вопроса о том, куда ехать, и моего короткого ответа, всю дорогу мы молчим. И я очень благодарна ему за понимание: он ничего не