Заметки о любви. Дженнифер Смит

неиссякаемый источник тепла и энергии. Они – Мэй, папа и па – были одним созвездием, но оттого, что где-то рядом всегда была бабуля, их маленькая вселенная казалась цельной.

      Сейчас, когда бабуля смотрит на Мэй поверх своей кружки с кофе, ее глаза лучатся радостью.

      – Ступай и повеселись на свидании. Я точно знаю, что девушке твоих лет приключения не помешают.

      – Главное, чтобы их было не слишком много, – подхватывает папа, когда Мэй берет свою сумку и идет к двери, помахав им через плечо.

      – Вернусь поздно.

      – Только не слишком поздно! – кричит ей вдогонку папа.

      Выйдя из дома, Мэй срезает путь через соседский двор, петляет по улочкам и скоро оказывается на окраине городка. У входа в сырную лавку она замечает Гаррета, уткнувшегося в телефон. Он поднимает голову, и, посмотрев на его взъерошенные волосы и ослепительную улыбку, Мэй чувствует легкое сожаление из-за того, что скоро все закончится. Но это совсем не похоже на то, что описывала ее лучшая подруга Приянка, когда на прошлой неделе прощалась со своим парнем Алексом, который уехал учиться в Дьюкский университет, – как будто их души разрывало на части. Лето, проведенное Мэй с Гарретом, было смесью из споров и поцелуев, и пусть и те и другие были жаркими, но все же не затронули ее душу.

      – Привет, – говорит ей Гаррет, целуя в щеку, и они отправляются в путь. – Как оно?

      – Ты про что?

      – Про фильм. По-моему, ты собиралась пересмотреть его.

      – Ах, это, – унылым голосом отзывается Мэй. – Да, пересмотрела, но не помогло.

      – Правда? И у тебя по-прежнему нет идей, что могло быть не так?

      – Нет. И это непонимание просто убивает меня.

      Гаррет останавливается и разворачивается к ней.

      – А если я посмотрю?

      – Ни за что, – отвечает Мэй и продолжает идти. – Нет.

      – Но я же кинокритик.

      Она закатывает глаза.

      – Аккаунт в «Твиттере» еще не делает тебя кинокритиком.

      – Ладно, но скоро я им буду, – говорит он, переходя на бег, чтобы догнать ее. – И я выскажу тебе свое честное мнение. Тем более что ты доверяешь моему вкусу, так что…

      Теперь останавливается Мэй.

      – Вообще-то не доверяю. У тебя ужасный вкус. Тебе нравится все пафосное и перегруженное деталями. И ко всему прочему, все твои любимые режиссеры – мужчины, а это отстой.

      – Но это же не моя вина, – говорит Гаррет, и его глаза загораются, потому что ему нравятся конструктивные споры. Им обоим нравятся. – Дело в самой индустрии. И это даже хорошо, что у нас разные вкусы. – Он на секунду умолкает. – Ведь очевидно, что вкусы приемной комиссии тоже с твоими не совпадают.

      Мэй гневно смотрит на него, и он поднимает руки.

      – Я лишь хотел сказать, что тебе нужны ответы, а у меня есть свое мнение.

      Они уже почти подошли к реке и спускаются вниз по холму к клену, под которым провели большую часть лета, споря о фильмах и целуясь до тех пор, пока не опухали губы. Оказавшись