Я знаю вашу тайну. Татьяна Хмельницкая

Загадка казалась неразрешимой, и тем больше влекла меня. Всё в мире жило правилами. Были свои законы и у Магии, и вдруг произошло удивительное преступление, и случилось оно наперекор всему. Ну, классно же!

      Я с воодушевлением рассмотрела статую. Нет. На ней ничего нет, или я смотрела и ничего не видела. С деревом – тоже самое.

      Зазвонил ситронк. Тим вызывал меня по видеосвязи.

      – Привет! Гуляешь? – улыбка дракона стала шире.

      Волчица, внутри меня вдруг перестала буянить, будто бы резко либо в чувств лишилась, либо застыла. Ко мне вернулось хорошее настроение, и даже подступившая к границе мира осень уже не так бесила.

      – Виделись уже! Что-то типа того, – пожала я плечами. – С Аркадием. Ты ведь знаешь Аркадия из моей стаи?

      Оборотень был лёгок на помине. Встал за моей спиной и сделал вид, что его наша беседа не касалась.

      – Я даже знаю, где вы с Аркадием гуляете. Статуя хорошо видна. Буду через две минуты. Стой там.

      Вскоре я воочию могла видеть улыбающегося Тима, здоровающегося за руку с Аркадием. Затем он поймал мою руку и чмокнул пальчики – очень интимный знак. Но в основном всё как всегда.

      Аркадию ничего не оставалось делать, как ретироваться, под заверения Тима, что он отвезёт меня домой после прогулки.

      Когда сын правой руки Альфы ушёл, Драк серьёзно произнёс:

      – Как ты?

      – В размышлениях вот тут стою, улики пыталась отыскать.

      – «Бойся. Я смотрю за тобой» – фразу оптимистичной не назовёшь. Жуткий контекст! Фразе уже две недели, Агата. Мне отец сказал, когда я поведал ему о визите следователя. Она написана на стене в доме профессора Моргулина. Обнаружена при осмотре трупа. Почему сейчас с вопросом к тебе Лихой пришёл, не понятно.

      – Искали другие адресаты. Теперь добрались до меня.

      Я огляделась.

      Меня что-то беспокоило, но я никак не могла понять что именно. В этом месте присутствовало нечто, необычное, и моё подсознание реагировало, заставляя раз за разом обшаривать взглядом место недавнего происшествия.

      Словно я пытаясь подбодрить себя, я тихо пропела:

      – Найдёшь контекст – совершишь арест!

      Тим, загребающий листву ногами, отреагировал улыбкой:

      – Складно. И согласен: не факт, что эта угроза предназначалась тебе. Я хочу так думать. Пока просто надеюсь разобраться. Но то, что сама Стихия могла сотворить наказание, призванная кем-то, представить невозможно.

      Я кивнула и улыбнулась, а приятель продолжил развивать свою мысль:

      – Пока ехал от тебя, думал об этом. Спросил отца. Из разговора с родичем выплывают две новости: плохая и хорошая. С какой начать?

      – С плохой.

      – Ты всегда с плохой начинаешь?

      Я состроила рожицу, призывая Тима не анализировать моё поведение. Парень улыбнулся и произнёс:

      – Как ты и сказала утром, Стихии целиком – Идеал. Они глухи к просьбам, потому что просьбы субъективны, а Идеалы – объективны и не могут причинить