Алая лента. Люси Эдлингтон

со своим неподражаемым аристократическим акцентом: – Разве ты не хочешь взглянуть на него, прежде чем вернуть обратно?

      – Если я верну его обратно, – уточнила я, передавая журнал Розе.

      Она нежно погладила глянцевую обложку.

      – Моя мама была в отчаянии от того, что я читаю эту ерунду, так она его назвала. Говорила, что мне стоит читать хорошие книги или писать их.

      – Твоя мама называла «Модный календарь» ерундой? Здесь же пишут обо всех новых фасонах, печатают обзоры и письма читателей, прикладывают выкройки и фотографии…

      – Да знаю! – рассмеялась Роза. – Классный журнал. И там есть другие цвета, кроме коричневого.

      – Гасим свет! – завопила снизу Балка.

      Из коричневого в черное, во тьму. Что теперь делать с журналом? Я начала бояться, что меня обвинят в воровстве… Что они сделают дальше? Ничего хорошего. До сих пор я знала только одну главную, и Марта казалась еще человечной.

      Быстро-быстро думай о чем-нибудь другом, о шитье.

      – Эй, Роза, – тихонько сказала я. – Спасибо тебе за сегодняшний совет насчет лацканов.

      – Пожалуйста.

      – Где ты научилась шить?

      – Я? К нам во дворец приходила одна леди, чтобы давать уроки, вот у нее и научилась. Когда я была маленькой, то мечтала стать хозяйкой салона модной одежды. Или книжного магазина. Или владелицей зоопарка. Желания быстро менялись.

      Я повернулась на матрасе. Нет, не может Роза быть хозяйкой салона модной одежды, это моя мечта! И как глупо с ее стороны притворяться, будто жила в настоящем дворце!

      – Элла, – спустя несколько минут прошептала Роза.

      – Что?

      – Спокойной ночи.

      – И тебе.

      Спокойной ночи. Эти слова не для Биркенау.

      Пауза.

      – Элла, рассказать тебе сказку на ночь?

      – Нет.

      Еще пауза.

      – Элла…

      – Ну, что еще? – Я повернулась на комковатом соломенном матрасе.

      – Я рада, что встретила тебя здесь, – раздался голос Розы в темноте. – Хлеб – это хорошо, но друзья лучше.

      Спать я не могла. Это не были угрызения совести из-за кражи… то есть заимствования. И это не был голод. Я не могла уснуть, потому что Роза храпела. Не раскатисто, как мой дед в соседней комнате. Это было тихое сопение, которое было бы даже милым, если бы она не лежала рядом.

      Как на моем месте поступила бы Марта?

      Ткнула бы ее под ребра.

      – Мм, щекотно, – пробормотала Роза, не просыпаясь.

      Я лежала без сна, запрещая себе думать о чем-либо, кроме будущей вышивки на жакете.

      Свисток, как всегда, раздался в половину пятого. Мы соскочили с коек и помчались на перекличку. Этот свисток раздавался дважды в день, утром и вечером, всех полосатых пересчитывали, чтобы убедиться, что никто не сбежал ночью. Хотя побег на волю был фантастикой. У охранников были списки. Имен в этих списках не было, имена есть только у людей, у нас же были номера. Они были на нашивке над левым карманом робы у каждого полосатого.

      Кроме номеров на робе имелся