Подсказка для спящей красавицы. Нора Робертс

меня не будет, можешь ругаться, сколько душе угодно, но в моем присутствии будь любезен следить за своей речью.

      – Да, мэм. Миссис Хоу…

      – И не смотри на меня жалобными глазами, Фокс О’Делл. Мы все это уже проходили.

      Фокс чувствовал ее печаль и ее страх. Нет смысла вываливать на Элис свои чувства.

      – В память о вас я сохраню в своем кабинете «ругательную вазу».

      Она улыбнулась.

      – Судя по твоей несдержанности, с ее помощью у тебя есть шанс выйти на пенсию состоятельным человеком. И все равно, ты хороший мальчик. И хороший адвокат, Фокс. А теперь иди. Сегодня у тебя больше нет дел. Я кое-что закончу и закрою контору.

      – Ладно. – В дверях он замедлил шаг и оглянулся. Белоснежные волосы помощницы были безупречно уложены, синий костюм выглядел верхом элегантности.

      – Знаете что? Я без вас уже скучаю.

      Фокс закрыл за собой дверь, сунул руки в карманы и зашагал по выложенному плиткой тротуару. Услышав автомобильный гудок, он поднял голову и увидел машину Денни Мозера. Семья Денни владела местным магазином скобяных товаров. А сам Денни играл на третьей базе в школьной бейсбольной команде.

      Денни Мозер, который во время прошлой Седмицы напал на Фокса с разводным ключом, намереваясь убить.

      Все повторится, подумал Фокс. Обязательно повторится, если в течение ближайших месяцев они это не остановят. Теперь у Денни жена и ребенок – в июле он может броситься с гаечным ключом на жену и маленькую дочь. Или его жена, бывший участник команды поддержки, а теперь дипломированный воспитатель, перережет горло мужу, пока тот спит.

      Все уже было – массовое помешательство обычных, достойных людей. И снова будет. Если они не помешают.

      Мартовским вечером Фокс шел по широкому, мощеному плиткой тротуару, понимая, что просто не может этого позволить.

      Вероятно, Кэл еще в боулинг-клубе, нужно зайти туда, выпить пива, поужинать. И, возможно, они сумеют понять, в каком направлении двигаться дальше.

      Подходя к площади, он увидел Лейлу, которая вышла из «Ма Пантри» на противоположной стороне улицы. Заметив его, Лейла замешкалась, посеяв семена раздражения в его душе. Потом небрежно махнула ему рукой, и они пошли к площади, каждый по своей стороне.

      Возможно, все дело в раздражении – или в растерянности. Он никак не мог решить, что делать дальше. Подождать, пока Лейла перейдет дорогу и заговорить с ней, или подчиниться ее желанию, которое он чувствовал даже на расстоянии – продолжать идти по Мейн-стрит, чтобы их пути не пересеклись. Как бы то ни было, именно на перекрестке Фокс почувствовал страх, внезапный и сильный. Он резко остановился и вскинул голову.

      На проводах, протянувшихся через Мейн и Локуст, сидели вороны.

      Десятки птиц расселись на проводах в полном молчании. Нахохлились, сложили крылья и – он это знал – наблюдали. Фокс перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Лейла тоже заметила ворон – то ли сама почувствовала, то ли проследила за его взглядом.

      Он с трудом сдержал желание побежать. Быстрыми, широкими