Жена Хана. Ульяна Павловна Соболева

указательный палец и тыкая им в грудь внука, – стервец. Как? Откуда шахты?

      – Купил. На чужое имя. Надо ж было составить тебе конкуренцию. Я был бы не я, если б не попробовал.

      – И что за имя?

      – А ты подумай, дед. Догадайся.

      Старик откинулся на спинку своего кресла и покрутил белый костяной набалдашник трости.

      – Нееет. Не может быть. Золотой Тигр – это ты? Новый поставщик, пока еще мелкий, но такой пронырливый… я собирался его подмять под себя в ближайшее время. Это, и правда, ты?

      Тамерлан приподнял брови, косо усмехнулся и выпил быстрыми глотками всю воду из графина.

      – Ах ты ж, мать твою, сукин же ты сын.

      – Я тебя не догнал и догоню не скоро… но, если бы ты сейчас пошел ко дну, мои рейтинги бы хорошо поднялись.

      – Когда ты успел выкупить рудники, принадлежавшие твоему отцу?

      – Когда ты решил, что они больше не принесут прибыли. Точнее, когда я заставил тебя так решить.

      Улыбка пропала с лица деда, а Тамерлан продолжал улыбаться.

      – Да, грязные игры. Не ты ли меня им учил.

      – Ублюдок. Так бы и сломал тебе все пальцы.

      – Сроки выполнения заказа, дед?

      – Вечером получишь все координаты. Я хочу, чтобы ты, твоя жена и моя правнучка в эту субботу пришли ко мне на званый ужин.

      – Твой день рождения? Ты ведешь обратный отсчет до старта в Ад?

      – Я просто живу в свое удовольствие. И пусть все знают, что Дугур-Намаевы снова вместе.

      – Кто сжег рудники?

      – Пока что неизвестно. Но тот, кто это сделал, скоро даст о себе знать.

      Потом резко схватил Тамерлана за руку.

      – Завещание все еще в силе, сынок… все еще в силе. Дай мне правнука и вступи в права наследством. Я хочу, чтоб это было твоим.

      Тамерлан резко сбросил руку деда и отпрянул назад. Его лицо стало непроницаемой маской.

      – Никаких правнуков не будет. Одной достаточно. И это ты виноват в том, что на мне мой род и прекратится!

      – Генетика – это всего лишь процент, случай, единицы в математической матрице!

      – Эти единицы искалечили мою дочь, и она никогда не встанет на ноги. Ее всегда будут называть уродом. И эти уроды рождаются от меня! Пришли мне все по заказам, дед. Насчет вечера, не знаю. У меня другие планы на выходные.

      И пошел прочь. А дед смотрел ему вслед с гордостью, восхищением и гневом. Потом повернулся к стоящему за его спиной помощнику.

      – Прикажи купить приглашение, подпиши и отправь его жене моего внука. Хочу посмотреть… кто она для него, эта русская.

      ***

      Я не знаю, когда было хуже. До или после моего возвращения. Я словно вернулась в ад, но теперь он был вывернут наизнанку, и если раньше я страдала от чрезмерного внимания и страха, что меня разорвут на части, то сейчас мне казалось, я нахожусь в глухой изоляции, в тюрьме из игнора. И почему так происходит, понять не могу. Я же доказала, что не виновна. Он понял это, я знаю, что понял, иначе не наказал бы моими руками своего охранника, тогда что стоит между нами? Почему он настолько отдалился? Почему ведет себя так, словно меня не существует?