Жена Хана. Ульяна Павловна Соболева

все они сегодня на смене, госпожа.

      – Позаботься, чтоб те, кого нет, немедленно приехали. Я хочу их всех видеть.

      – Это может не понравиться хозяину, – тихо возразил Октай.

      Да, скорее всего, не понравится, но мне уже нечего терять.

      – Через сколько времени твои люди могут предстать передо мной?

      – Через час.

      – Хорошо. Пусть соберутся внизу и ждут меня.

      Я найду того человека, который вывел меня на улицу и отдал похитителям. Я узнаю его по голосу… А если не найду, то мой конец будет лишь вопросом времени.

      Глава 3

      Выражаются иногда про "зверскую" жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток. Тигр просто грызет и рвет и только это и умеет. Ему бы и в голову не вошло бы прибивать людей за уши на ночь гвоздями, если б он даже и мог это сделать. 

      Ф.М Достоевский

      «Вам нехорошо? Я выведу вас на свежий воздух». Они повторяли эту фразу один за другим, а я смотрела в их лица и понимала, что это не тот голос. ЕГО среди них нет. Выстроившиеся в шеренгу, с опущенными головами. Все как один молчаливые и покорные. И одна из таких «покорных» тварей отдала меня в руки врага. Без сожаления, пользуясь моей слабостью… как и те, кто воспользовались слабостью мамы Светы.

      – Что здесь происходит? Что за цирк?

      Обернулась, и дух захватило, когда увидела своего мужа. Стоит позади меня, как всегда подошел очень тихо, беззвучно и теперь смотрит так пристально, что от этого пронизывающего взгляда по телу бегут мурашки. Я нагло устроила допрос без него…. и за этим может последовать что угодно. Если я все та же «никто», я дорого заплачу за эту выходку.

      – Госпожа приказала собрать всех охранников, которые были с вами в день ее исчезновения на ринге, – поклонившись, сказал Октай, – и произнести «Вам нехорошо? Я выведу вас на свежий воздух».

      Едва он произнес эту фразу, перед глазами мелькнуло опущенное лицо и учтиво протянутый локоть, предложенный, чтоб я на него облокотилась. Коренастая фигура, мощные плечи… Я узнала – это был он – ОКТАЙ! Начальник личной охраны Хана. Судорожно сглотнув, я обернулась к нему.

      – Повтори еще раз!

      – Что повторить? – взгляд метнулся от меня к хозяину, и на губах появилась дурацкая усмешка. Голову не опускает, потом спохватился и опустил. А меня начинает трясти мелкой дрожью.

      – Повтори эту фразу. Скажи ее еще раз.

      И дышать становится все труднее.

      – Это глупости. Зачем мне ее произносить? Меня там не было, – снова метнул взгляд на Хана, руками нервно теребит рукава, то сжимая, то разжимая кулаки.

      – Произнеси! – скомандовал Хан. – Она приказала – выполняй!

      – Но… меня там не было, ты же знаешь, господин, я в тот день…

      – ПРОИЗНЕСИ! Пока я не заставил тебя это сделать!

      – Бред какой-то. Ладно. Ладно, я скажу. «Вам нехорошо? Я выведу вас на свежий воздух».

      Это был он. Тот самый голос. И этот человек. Я помню его лицо… пусть смутно,