Сердце умирает медленно. Лена Сокол

сть держать в руках книгу, на обложке которой гордо (и весьма смело) выведено мое настоящее имя.

      Эта история совершенно особенная, но, надеюсь, вы полюбите ее так же, как и другие мои романы.

      Закончу это антипредисловие словами благодарности своим любимым читателям, моему терпеливому агенту, заботливой (и потому обожаемой) редакции и, конечно же, моей дорогой семье. Без вашей поддержки ничего бы не получилось!

      А теперь… УВЛЕКАТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ!

      От автора

      Четыре часа.

      Ровно столько дает современная медицина от первого надреза на теле донора до последнего шва в теле реципиента – человека, которому делают пересадку сердца. Спустя четыре часа орган станет попросту непригодным, поэтому счет идет буквально на минуты.

      Орган погибшего человека способен обеспечить жизнь другому человеку на многие годы. И это настоящее чудо. Новый шанс для смертельно больного.

      Врачи сразу видят, как сердце начинает биться в теле пациента. Но, к сожалению, пересадка не является завершающим этапом лечения и не несет в себе полного исцеления – это всего лишь первый шаг в будущей борьбе за то, чтобы продлить срок своего существования.

      Чтобы новое сердце продолжало биться, придется прикладывать немалые усилия.

      Эта книга посвящается всем, кто ежедневно спасает человеческие жизни.

      Она также посвящается всем тем, кто верит в медицину, но хотя бы раз в своей жизни задумывался о том, где на самом деле живет в нашем теле Душа.

      -1-

      – Держи! – Райан вложил в мою ладонь тонкую веревку. – Как только начнет падать, резко тяни его на себя!

      Я улыбнулась, просто чтобы сделать парню приятное.

      Воздушный змей начал плавно опускаться. Еще бы. Нужно постоянно двигаться, чтобы он оставался в воздухе и продолжал лететь. А я лежала в плетеном кресле, укрытая пледом, и с трудом держала руку поднятой вверх.

      – Вот так, да! Хорошо! – звонко рассмеялся Райан.

      Он едва сдерживался, чтобы не выхватить несчастную нить из моих рук и прервать падение змея на землю.

      – У тебя хорошо получается, Эмили, – кажется, выражение его лица было совершенно искренним, пока он произносил эту нелепость.

      – Теперь ты, – тихо пробормотала я, возвращая ему веревку.

      С севера налетел долгожданный ветер, и яркое цветное полотнище резким потоком воздуха подбросило вверх. Крылья змея задрожали под напором стихии, резные края, изображавшие перья, затрепетали, отдаваясь тихим шелестом в ушах.

      – Вот это да! – воскликнул обрадованный Райан и, пытаясь выровнять траекторию полета, побежал по газону вдоль забора, проходившего по границе нашего внутреннего дворика.

      Я поежилась и оглянулась в сторону дома. Мама вряд ли позволила бы мне выйти на улицу в ветреную погоду: не дать мне простудиться или заразиться чем-нибудь – одна из ее первоочередных задач с первого дня моей жизни. Поэтому-то она нахмурилась сегодня утром и была настроена столь скептически, когда Райан принес воздушного змея. И с довольным видом улыбалась, когда парень тщетно пытался заставить его взлететь битых полчаса.

      Зато теперь, когда прохладный воздух осчастливил нас своим появлением, мне ужасно не хотелось, чтобы мать заметила хотя бы малейшее дуновение и испортила своими нравоучениями нашу прогулку. Хотя будем откровенны: мою вылазку трудно назвать полноценной прогулкой, ведь я не вставала с кресла, пока парень носился вокруг меня, но лишаться такой чудесной возможности – побыть наедине с Райаном – мне очень не хотелось.

      Они продолжали ссориться. Мама и папа.

      Обычно эти двое постоянно что-то делили или привычно соревновались в том, кто из них лучше заботится обо мне. Но сейчас… Похоже, конфликт набирал обороты. Я сделала такой вывод не потому, что они размахивали руками или хаотично перемещались по комнате, а потому, что они даже не смотрели в нашу сторону.

      Обычно для мамы делом принципа было портить мои встречи с Райаном: она подслушивала, подглядывала, беспардонно влезала в разговоры и считала приемлемым врываться в комнату в самый неподходящий момент. А отец, тот и вовсе свое присутствие на наших свиданиях считал делом обязательным. И взгляда от парнишки не отрывал ни на секунду, будто боялся, что, если отвернется хоть на миг, тот непременно воспользуется шансом, чтобы обесчестить его дочку.

      Хотя Райан и не помышлял о таком. Наверное. Да и встречи наши свиданиями назвать можно с бо-о-ольшой натяжкой. Мы с ним просто приятели. Одноклассники. И то формально.

      Я числюсь в классе, где учится Райан, с тех пор как поступила в школу. Когда-то мне было немного лучше, и мама не теряла надежды, что у меня получится хотя бы периодически быть нормальной: например, время от времени посещать занятия. Но для того, кто с трудом может удержать рюкзак за плечами, чье здоровье постоянно пошатывается от «терпимо» до «опять операция, опять больницы», ходить в школу, как все нормальные дети, – это что-то очень самонадеянное, почти из области фантастики.

      Поэтому