Обреченный на бой. Роман Злотников

руки на груди. Тупая колода с трудом приподнялась на локте и, задыхаясь, спросила:

      – Чего ты хочешь?

      Грон улыбнулся:

      – По-моему, хочешь ты, женщина.

      Тупая колода с трудом села, помотала головой.

      – Как ты это делаешь?

      – Ты хочешь попробовать еще раз?

      Тупая колода сверлила его яростным взглядом.

      – Да!

      – Так попроси.

      Она издала какой-то горловой звук, губы ее задрожали, она облизнулась и харкнула на каменные плиты. Грон ждал. Тупая колода, хозяйка всех Колунов, которые были на дровяном дворе, сидела у ног сопливого юнца и изнывала от желания почувствовать еще раз на своем теле его руки, губы. Понять, что он сделал с ее телом, почему оно, самой хозяйкой уже давно почитавшееся куском студня, так яростно отреагировало на его прикосновения. А юнец гордо стоял рядом. Она шумно вздохнула и выдавила из себя слова:

      – Я хочу… – она запнулась, Грон требовательно смотрел на нее, – сделай так еще… прошу…

      Грон усмехнулся:

      – Так ты просишь, женщина?

      – Да.

      – Кого же ты просишь?

      – Тебя, раб! – зло заорала повариха.

      Грон покачал головой.

      – Раба не просят.

      Тупая колода сверлила его яростным взглядом. Грон ждал. Женщина медленно опустила голову.

      – Я прошу тебя, господин.

      – Ты быстро учишься. – Грон опустился на колени и, ухватив ее за подбородок, поднес ее губы к своим. – А усердие заслуживает награды.

      Тупая колода не подозревала, что она была первой женщиной этого мира, которая узнала, что такое поцелуй.

      Восток начал алеть, когда повариха с ошарашенным видом протиснулась в проем, забыв закрыть решетку двери. Грон некоторое время посидел, отходя от бурной ночи, потом подобрал набедренную повязку, смочил ее в остатках воды и остервенело обтерся. Последним глотком он прополоскал рот. Он сам удивился тому, как его новое тело реагировало на события прошлой ночи. Грон думал, что полностью овладел им, но тело преподнесло ему очередной сюрприз. Его бросало то в жар, то в холод, он чувствовал себя девственником, впервые попробовавшим женское тело. Грон фыркнул, представив себя в роли девственника, и побрел в закуток за поленницами. Можно было еще часок подремать, что ему совсем не помешало.

      Вечером Тупая колода, воровато озираясь, приволокла пятнадцатилитровую флягу из необожженной глины с чистой водой, свежую лепешку толщиной с батон и здоровенный шмат хорошо прожаренного мяса. Дело выгорело.

      Зеленоглазая подобралась к краю уступа и осторожно заглянула вниз. Колун махал топором на дальнем конце дровяного двора. Она зажмурилась от страха, но делать было нечего, и, зажав в руке узелок с лепешкой, а под мышкой глиняную бутылку, повернулась, встала на колени, осторожно сползла со стены и начала спускаться вниз. Нащупывая босыми ногами выступы каменной кладки, она быстро спустилась до половины, но, когда она в очередной раз отпустила левую руку, перехватывая поудобнее узелок, камень под ногой вдруг