Трещина во времени. Мадлен Л`Энгл

их вовремя. Обычно за этим следит мама: она купила ножницы и машинку и стрижет его сама, потому что ему некогда терять время на парикмахеров.

      Кельвин долго смотрел на фотографию и наконец решительно заявил:

      – Он мне нравится. И он совсем как Чарльз Уоллес, верно?

      – Да, когда Чарльз Уоллес был ребенком, он выглядел в точности как папа! – расхохоталась Мэг. – Это и правда смешно.

      – Не то чтобы он был красавцем или что-то такое, – добавил Кельвин, все еще не спуская со снимка глаз, – но он мне нравится!

      – Он просто слишком красивый, тебе не понять! – тут же возмутилась Мэг.

      – Не-а, – спокойно возразил Кельвин. – Он высокий и костлявый, как я.

      – Ну а я думаю, что ты красивый, – заявила Мэг. – И у папы глаза очень похожи на твои. Понимаешь, о чем я? Они по-настоящему синие. Только ты не сразу замечаешь это из-за очков.

      – А где он сейчас?

      Мэг застыла. Но ей не пришлось отвечать, потому что дверь в кухню распахнулась и вошла миссис Мурри с дымящимся супом.

      – Ну вот, – объявила она. – Я доварю его как полагается, на плите. Мэг, ты приготовила уроки?

      – Не до конца, – ответила Мэг, поспешив вернуться в кухню.

      – Тогда я уверена, что Кельвин не обидится, если ты ненадолго оставишь его и все сделаешь до обеда.

      – Конечно, не вопрос, – Кельвин порылся в кармане и достал измятый клочок бумаги. – Если уж на то пошло, мне и самому надо кое-что сделать. Математику. Это единственный предмет, с которым у меня вечно проблемы. Я отлично управляюсь там, где надо работать со словом, но с числами не дружу.

      – Тогда тебе лучше обратиться к Мэг за помощью, – улыбнулась миссис Мурри.

      – Но, видите ли, я на пару классов старше Мэг.

      – А ты все-таки попроси ее помочь сделать математику, – снова предложила миссис Мурри.

      – Да, конечно, – вежливо кивнул Кельвин. – Вот. Но это непростая задача.

      Мэг разгладила бумагу и посмотрела, что там написано.

      – А им важно, как именно ты это решишь? – наконец спросила она. – Ну в смысле: ты можешь решить задачу по-своему?

      – Ну, я думаю, да, если смогу объяснить, что делал, и ответ сойдется.

      – То-то и оно, вечно мы должны делать так, как им удобно. Но ты сам взгляни, Кельвин. Разве не будет гораздо легче решить ее вот так? – и ее карандаш запорхал по бумаге.

      – Ух, ты! – вырвалось у Кельвина. – Ничего себе! Кажется, я усек! А ну-ка покажи мне еще раз этот способ на другой задаче!

      И снова карандаш Мэг пустился вскачь.

      – Все, о чем надо помнить: любую правильную дробь можно перевести в десятичную с бесконечным периодом. Вот, видишь: 3/7 у нас получается равны 0,428571…

      – У вас в семье что, все такие гении? – Кельвин глянул на нее с восхищенной улыбкой. – Я уж думал, что больше меня ничем не удивишь, но ведь тебя в школе считают тупицей и вечно вызывают к директору.

      – Да, это так.

      – У Мэг проблема с математикой из-за того, – вмешалась миссис Мурри, – что они с папой привыкли играть в