Право на жизнь. Денис Шабалов

Хасан. – С удовольствием вас подбросим. Добрыня, проводи гостя в кунг. С тобой поедет, потеснитесь немного.

      – Сделаем, – Данил улыбнулся. – И даже кашей накормим – если сказку расскажет.

      Ивашуров, повернувшись, внимательно посмотрел на него.

      – А мы с вами, молодой человек, не встречались, кстати? Уж больно лицо ваше мне знакомо…

      Добрынин развел руками:

      – Не припомню что-то. В Сердобске бывать не доводилось? Может, с караванами проходили?

      Брови Ивашурова поползли вверх от удивления:

      – Как же, как же… Известный городок! В определенных кругах, конечно… Да вот только не бывал я там лет уже как двадцать с гаком… Так, значит, и там люди выжили? Вот не думал…

      – Чем же так знаменит? – заинтересовался Данил. – Маленький городок, провинция…

      Игорь Антонович враз посерьезнел:

      – Давно это было, молодой человек… Давно – и грузом прошедших лет похоронено. Ни к чему прошлое ворошить…

      Повисла неловкая пауза – Данил, похоже, сам того не зная, наступил человеку на больную мозоль.

      – Так когда, говорите, деревушка-то будет? – поспешил нарушить паузу Хасан.

      – Да тут километров полтораста, может, чуть больше. К вечеру доедем.

      – По такой-то дороге?

      – Скоро озеро, а от него до Юрьева тракт начинается – рыбаки по нему ездят. Озерцо чистое, без заразы, и рыбы в нем развелось видимо-невидимо. Так что оттуда уже быстро доберемся.

      – А вот за эту новость спасибо, – поблагодарил его майор. – Надоело уже ехать – по стиральной доске трястись.

      Игорь Антонович Ивашуров и впрямь оказался собирателем сказок. Не первый год бродил он по земле, поднимался аж до Ухты и Архангельска, спускался до Саратова и занимался только одним – собирал и записывал разнообразные леденящие душу истории, сказки, легенды и были, коих у него накопилось уже три толстых тетради исписанных мелким убористым почерком.

      – У меня, друзья мои, вообще-то, двойное образование. Вернее, как бы это… полуторное, – рассказывал он, сидя за столом в кунге и уминая за обе щеки холодную кашу с тушенкой. – Сначала я на филологическое поступал. Проучился четыре года и только потом понял, что не мое. Бросил. Хорошо, от армии освобождение было. Помотался год грузчиком да разнорабочим – и в физику ударился… И уж на этом поприще я себя проявил, да… Я, к вашему сведению, ученое звание имею – профессор.

      – Почему же вы вдруг сказки решили собирать? – поинтересовался Данил. – Из физиков – да в лирики подались? В смысле – в гуманитарии.

      Игорь Антонович печально улыбнулся:

      – Да как-то, знаете… Мы с женой тогда в деревеньке под Самарой жили. Условия так себе, еды не хватало, лекарств тоже… Ну и… умерла она, в общем, Света моя… Я совсем уж было цель в жизни потерял. Пить стал, себя совсем забросил… А потом как-то встаю поутру, глянул в зеркало – и такая морда на меня оттуда смотрит… синюшняя, набрякшая – быдло быдлом. Понял я, что еще полгода-год – и совсем