Право на жизнь. Денис Шабалов

Свои секреты торгаши охраняют сейчас так же рьяно, как и во все времена. Понятно только, что уники идут откуда-то с востока… Это высокотехнологичный товар, и путем простых и логических построений можно предположить, что его родина – Япония, Китай или Корея. До Удара в этих странах производилось большая часть высокотехнологичного оборудования. И хочу заметить, что технологии, подобные этим, один заводик не осилит. Тут должны работать целые предприятия и исследовательские институты. А их работа, в свою очередь, немыслима без обеспечения людскими ресурсами, без человеческих мозгов. До такого в одиночку не дойдешь, это только в фильмах сумасшедшие ученые открытия пекут, как бабушка пирожки. Здесь многие работали. А это в свою очередь говорит нам о целом скоплении, возможно – городе, даже целой стране или хотя бы ее осколке.

      – И почем же вы такие штуки берете? – заинтересовался. Данил. – Так, для справочки…

      – Тебе столько не собрать, – криво усмехнулся Профессор. – И мне тоже. Уники меняются на золото, по весу. На все Братство таких костюмов штук десять.

      Данил присвистнул, сверху раздалось оторопелое кряхтение Счетчика.

      – Никогда не понимал, зачем нужно золото, – подал он голос. – Съесть – не съешь и из автомата не выстрелишь… Разве что жене на украшение подарить. Ладно – патрон, валюта! Но золото… Оно-то зачем?

      – А ты в курсе, что золото используется не только для изготовления цацок и побрякушек? Этот металл незаменим при изготовлении разного рода контактов, плат, микросхем или подобных технических устройств. Не случайно раньше говорили: будущее принадлежит машинам с золотыми мозгами! Да что далеко ходить – в мозгах того же уника этого металла не меньше килограмма. Видимо, тем, кто производит такие комбинезоны, золото необходимо сейчас как никогда, вот и меняют на него всякие полезные и высокотехнологичные штуки.

      – А я-то все думал – зачем караванам золото… И ведь как-то не удосужился ни разу спросить. Им ведь всегда сначала золотишко подавай, а потом уже – патроны.

      – Вот то-то. Любопытство – оно не всегда губит. Порой полезно что-нибудь поспрошать.

      Кунг вдруг рявкнул, переходя на нейтральную передачу и постепенно начал тормозить. Данил навострил уши, ожидая командирского голоса из громкоговорителя, однако тот безмолвствовал.

      – Чего встали? – вполголоса задал риторический вопрос Кубович.

      Данил крутнулся на полке и выглянул в окно.

      – Свет погасите.

      Щелкнул выключатель, и в синеющих сумерках, метрах в двухстах от кунга, он увидел заброшенную деревеньку. Домики с заколоченными крест-накрест окнами, покосившиеся сараюшки, дворы, заросшие высоким бурьяном, попадавшие тут и там заборы, безлюдье…

      – Хуторок заброшенный… Почему остановились?

      Снаружи вдруг постучали.

      – Выходи, э! – голос звучал глухо, но все же Данил смог узнать Хасана. – Защиту можете не одевать, чисто тут!

      Чисто! Местность без заражения! Уник был мгновенно забыт – Данил,