Девушки, которые решают. Виктор Колюжняк

порождает неловкость, потому что для всех остальных это имя часть моей жизни.

      – Клим – это Клим, – отвечаю я. – Хороший парень. Он тебе видеокамеру помогал выбирать.

      – А, ясно.

      Ничего ему не ясно. И ничего он не помнит. Может, и к лучшему?

* * *

      В городе лето. Такое обычное лето провинциального города. Жара и уличные торговцы. Молодёжь, кучкующаяся в скверах, собирающаяся возле фонтанов и гуляющая по набережной.

      Раньше я тоже гуляла, вместе с Климом и его друзьями. Своих у меня почему-то нет. Не приживаются, видимо. Поэтому сейчас я иду одна. Нет бы позвонить и узнать, где и когда мы можем встретиться. Вместо этого брожу в поисках общих знакомых. Пока безуспешно.

      Покупаю мороженое – обычный пломбир в стаканчике – и откусываю кусочки, спасаясь от жары. В горле сладкая прохлада, голова горячая и тяжёлая от солнца и бегающих по кругу мыслей.

      Что я ему скажу? Мы не виделись полгода, и я соскучилась? Бред. Вот она я, всё осознала и поняла, что мне одиноко? Ещё больший бред. Это лишь депрессия и гнёт неуёмного либидо.

      Прошлого не вернуть, но жить в одинаковом настоящем уже опостылело.

      Присаживаюсь на лавку в парке. Наблюдаю за гонимыми ветром комками тополиного пуха. Пальцы липкие от мороженого, лавка нагрета солнцем, пух щекочет тело. Наверное, это даже можно назвать блаженством. Не возвышенным, которое описывают книги, а обычным тихим блаженством. Квинтэссенция простоты бытия, будь оно неладно.

      – Привет, – слышу я давно и хорошо знакомый голос. А холодок по спине бежит так, словно в первый раз.

      – Привет, Клим, – отвечаю я. – Как жизнь?

      – Бьёт ключом и другими мелкими металлическими предметами, – улыбается он. И смотрит так… вопросительно.

      – Понятно. А у меня не бьёт. Идёт и идёт. Как-то так.

      – Ясно.

      И молчим. И ведь хотим друг другу что-то сказать. По крайней мере я хочу. Но молчим.

      – Давно не виделись.

      – Да.

      – А ведь сколько раз собирались встретиться.

      – То одно, то другое, – говорю я и пожимаю плечами.

      Он кивает, и вновь молчим. И улыбаемся. Как дикторы на телевидении, когда им ещё не успели сказать, что пошёл эфир. Молчат и улыбаются. Вот только в отличие от них у нас текст не написан, а потому слова скомканы, формулировки туманны и вообще не про то.

      – Может, прогуляемся? – предлагает он наконец.

      – Почему бы и нет.

      И вот мы идём по парку, как раньше. Только не держимся за руки и не выставляем напоказ наше счастье.

      – Как твои?

      – Всё так же. Дедушка стареет, дядя всё такой же странный и рассеянный, папа всё ещё полон сил и планов.

      Клим не знает, что у меня три отца. Эту тайну я не доверила даже ему. Может быть, если бы рассказала, всё сложилось бы иначе.

      – Привет тебе передавали, – добавляю я.

      – Ты ко мне шла? – спрашивает он после паузы.

      – Нет. Просто в город прогуляться, – вру я. – Это на случай если вдруг