Гранатовый пепел. Альберт Светлов

сохранить искру жизни,

      Лепесток любви,

      Микрон совести?

      Для чего?

      Для кого?

      Не отыскать опоры

      Вне самого себя,

      И нет смысла в бытии,

      Кроме избранных ориентиров.

      Со ступеньки на ступеньку…

      Метр за метром…

      Год за годом…

      На Монфокон,

      На Гревскую площадь,

      На лобное место…

      И подчас не хватает сил быть человеком,

      И случается, пропадает страх перед бездной…

      Вдох-выдох…

      Ещё жив?

      Или это снится?

      Но и во сне я один,

      А не в числе мразей,

      Пирующих на свежем пепелище.

      Время Голландца Михеля

      О, как волшебно изменились времена,

      Истинное раздолье для угольщика Петера Мунка

      И Голландца Михеля1, дымящего трубочкой

      В подводной мрачной пещере с холодными сердцами.

      Теперь, чтобы извести Иванушку Дурачка

      Не требуется арбалет, пищаль, бокал яда

      И узкий кинжал за пазухой.

      Достаточно лишить его надежды-

      И всё, он готов,

      Даже если сперва и хорохорится,

      Сжимает кулачки и уповает на друзей.

      Из ямы не выбраться, ступеньки не предусмотрены,

      А вверху – сажа беззвёздного неба.

      Отчаяние сочится струйкой жёлтого песка

      В хрупких часах слепого Создателя,

      Погребая скорчившуюся среди корней жертву.

      А Михель и дальше дегустирует баварское,

      Слегка оттопыривая короткий толстый мизинец,

      Прикуривает коллекционную сигару,

      Носит белоснежные перчатки

      И похохатывает, вспоминая,

      Как объегорил простака,

      Считает себя предприимчивым,

      Успешным

      И человеком.

      Частные уроки музыки

      Наверное, зря я не дарил тебе шелковистые розы,

      Считая их буржуазным мещанским пережитком,

      Которому нет места в жизни интеллигентной семьи,

      Ежемесячно едва сводящей концы с концами.

      И хотя ты давала частные уроки музыки,

      Чертыхаясь забавно, когда простуженный

      Взлохмаченный веснушчатый ученик,

      Шмыгая, хныкал и сопел опухшим носом,

      Брал не ту ноту или сбивался с заданного темпа,

      А я до сиреневых сумерек просиживал

      С прыщавыми курящими девятиклассниками,

      Готовя их к экзамену по отечественной истории,

      Денег до получки постоянно не хватало.

      Вдобавок с залихватских холостяцких времён

      У меня сохранилась архискверная привычка

      Преступно тратить почти всю нищенскую зарплату

      На закадычных жуликоватых приятелей,

      Книги по античной философии, пиво, кассеты и военные мемуары.

      А ты уже почти не сердилась, попривыкнув, убедившись

      В тщетности увещеваний, в никчёмности слёз.

      Чувствовала, что в моих беспокойных снах теперь,

      Проскакиваешь

1

Голландец Михель и Петер Мунк – герои сказки В. Гауфа «Холодное сердце»