Липовый ветер. Татьяна Лебедева

только, что, возможно, и отец твой был частично евреем, не только баба Лиза.

      – Ну что ты болтаешь, Кать? Бабка твоя была русской, евреев не жаловала, ты же знаешь. Даже невестку себе выбрала по славянскому признаку.

      Катя домыла Серого, отцепила поводок и выпрямилась.

      – Да ладно тебе, пап. Баба Лиза мне говорила, конечно, что еврейская тема была у вас под запретом, особенно пока дед был жив, но сейчас-то уж можно выйти из шкафа. Не удивляйся ты так, знаю я ваши секреты. Бабушка в те… в последние дни стала очень откровенной и много рассказывала, будто за всю жизнь наверстывала. Или хоть кому-то довериться хотела, пускай даже мне, хотя она меня и не особо любила. Про тебя много рассказывала, как ты маленький был. Как в школе был отличником, да и потом тоже. Как хотел в кинематографический поступать, а они с дедом тебя заставили в МГУ подавать. Даже твою старую институтскую любовь вспоминала в деталях.

      Катя выплеснула грязную воду в раковину и начала мыть руки с мылом.

      – Мы с мамой только тогда и поняли, почему ты Польку так назвал. И почему мы все с бабушкой так редко виделись, пока она не заболела. Мама еще месяц потом только со снотворным спала. Ее уж бабуля могла бы пощадить, да когда она кого щадила. Каменная была.

      Катя пригладила перед зеркалом волосы и сняла с вешалки пальто.

      – Да, еще бабушка сказала, что в письме подробно объяснила, как тебе в витебской синагоге нужные бумаги получить, если мы уезжать надумаем. Письмо, кстати, нам так и не отдала: до последнего тебя ждала, все надеялась, что сам придешь. Его потом, конечно, выбросили вместе с остальными вещами, – Катя застегнула пуговицы на пальто, посмотрела ему в лицо и погладила по плечу.

      – Ладно, пап, мне в школу за Полинкой пора. А ты бы прилег, а то побледнел так. Будто привидение увидел.

      29.01.2015

      Про то, как мама в галерею ходила

      Зачин

      – Вот смотри: в окно видно 4-ю улицу. Идешь по ней прямо, никуда не сворачиваешь. Дойдешь до Т-образного перекрестка, повернешь направо. Это Авеню Индиана. Идешь по Индиане вдоль большого здания, как оно кончится, обойдешь его, повернув налево, и упрешься в Авеню Независимости. На ней и находится Национальная галерея. Между 6-й и 7-й. Поняла?

      – Я прекрасно все найду. Если что, позвоню.

      Через два часа мама отчитывается:

      – Такая прекрасная галерея! Там портреты, портреты, я всех президентов в лицо узнала. Такие сокровища, а никакой проверки, никаких металлоискателей, еще внутренний дворик совершенно прелестный. Потом я пошла на третий этаж, а там витражи, витражи!

      – Нету, мам, там никаких витражей. А металлоискатели есть. И третьего этажа нет. Вроде. Или есть? Ты от цоколя, что ли, считала?

      – Ну что я считать не умею?! С первого считала. И плитка там такая красивая, мозаичная. И колонны!

      – Нету там плитки, мам! А Леонардо нашла?

      – Леонардо?..

      Через полчаса:

      – Таня, я поняла, это была Национальная галерея,