Два дюйма цивилизации. Александр Вин

с первого этажа, заставил и Медведя, и всех остальных задуматься совсем о другом.

      – Ма-альчики! У-ужин!

      Лучше бы Соня такого не говорила!

      По лестнице из мансарды, с дикими криками, под грохот башмаков, останавливая друг друга, придерживая за плечи, за уши и за рукава, рванул голодный мужской коллектив.

      Горячая картошка благоухала в большом чугунке, цельная курица плавала в бассейне жирного бульона в огромной кастрюле, маринованные дары природы в виде маленьких зелёных огурчиков и красных пузатых помидоров источали знойный летний запах укропа, чеснока и изобильного смородинового листа. На гигантской сковороде шипела убедительная двадцатижелтковая яичница. И ещё было много хлеба.

      – Руки! Всем мыть руки. Быстро. По очереди – по росту.

      Отец стоял на подступах к столу посреди комнаты в тельняшке, скрестив руки на груди и посмеиваясь над голодающими.

      – А я уже…

      – А вот именно ты дополнительно высморкайся и ещё раз вымой руки.

      Качая неприкаянной головой, Леха поплёлся в конец очереди к умывальнику.

      Когда все, чистые и дисциплинированные, уселись за большой деревенский стол, накрытый белой скатертью с кружевами, из своей комнаты тожественно выехал дедушка.

      Серый, успевший уже укусить сочный огурец, фыркнул, загоготал, засмеялся и закашлялся одновременно.

      Медведь начал в скорых медицинских целях молотить Серого по спине, а Брюс вежливо поинтересовался у друга:

      – Ты чего это? Что смешного-то?

      А Серый продолжал корчиться в приступе дикого хохота, только успевая невежливо тыкать указательным пальцем в сторону дедушки.

      Давид Моисеевич был хорош.

      Умытый, причёсанный, в домашних бабушкиных шлёпанцах, он выехал в свет ещё и в роскошном шёлковом халате багрового цвета, с кистями, в шикарно и крупно простроченном золотом и с золотой же монограммой на нагрудном кармане.

      Именно в этот карман и в эту самую драгоценную надпись и тыкал пальцем изнемогающий Серый.

      Надпись гласила:

      «Д.М.Бель, заслуженный врач РФ».

      Отец, хоть и был без огурца во рту, тоже фыркнул и тоже захохотал, пытаясь вежливо отворачиваться от общего стола.

      Рассмеялся Брюс, покраснела, прикрывая лицо ладошкой мама.

      – Дем…дем… дембель!

      Ничто в эти минуты, даже очередь самого крупнокалиберного пулемёта, не могло бы остановить Серого. Но он остановился. Сам.

      – Извините.

      И снова захохотал, сильнее прежнего, упав в судорогах со стула, прямо под лапы недоумевающего Сола.

      Сол лизнул его в лицо шершавым языком.

      Серый окончательно, изредка икая, остановился.

      – Извините…

      Дедушка с гордым видом подъехал к предусмотрительно оставленному для него месту у изобильного стола, изящно взял в руки вилку и нож.

      – Шо смеётесь, пацанчики?!

      И вежливо кивнул головой дамам.

      – Приятно аппетита, уважаемые!

      Медведь вовремя