Два дюйма цивилизации. Александр Вин

между тёмными домами почти не было видно, только на окраине, когда дорога уже выпрямилась в сторону леса, далеко впереди, в сумерках, мелькнули на заснеженном пространстве две группы, человек по пять, с санками и большими сумками.

      Впереди их колонны шли Брюс и Серый.

      За ними, особо не напрягаясь и дисциплинированно вышагивая точно по следам Брюса, огромный запряжённый ньюфаундленд Сол тянул дедушкину лыжную повозку.

      Мирно толкаясь плечами, Гугл и Медведь шли и разговаривали о вечном.

      Мама и Соня одеты были одинаково, в горнолыжных комбинезонах, в красных куртках, шапочках с помпонами, даже свои похожие спортивные сумки они несли одинаково, перекинув их через правое плечо.

      Отец и братья Леоновы замыкали шествие.

      На последнем повороте дороги, после которого уже ни один из домов посёлка уже обычно не был виден, отец оглянулся.

      Чёрная мрачная труба котельной перечёркивала таинственное серебро вечернего неба, серые придорожные деревья терялись в пространстве, сливаясь вдали с частым пунктиром низких беспорядочных кустов.

      Дорога, по которой они только что прошли, исчезала в сумраке падающего снега.

      Далеко, далеко позади, по дороге кто-то бежал.

      Размахивая ручками, маленький человечек суматошно подпрыгивал на бегу, падал, поднимался и снова припускался, словно куда-то опаздывая.

      Отец тронул одного из братьев Леоновых за плечо, приложил палец к губам.

      – Пока никому ни слова. Я вас догоню.

      Маленьким человеком оказался Лёха, пятиклассник из их школы.

      Когда сопли и слёзы Лёхи были почти все вытерты, он сумел внятно объяснить внимательным членам Комитета охраны тепла, что его родители ещё вчера вечером уехали в Город к родственникам, хотели отвезти телевизор в ремонт; что обещали рано утром вернуться, чтобы собрать и отправить его в школу, но не приехали; что ему стало холодно и страшно одному дома; что он вышел на улицу и увидал знакомую собаку.

      Чемпиона Сола в их посёлке знали все.

      Лёха знал, что хозяин собаки Брюс.

      Поэтому Лёха заорал и бросился догонять их.

      Отец критически осмотрел беглеца.

      – На дворе суровая зима, а ты… Штаны рваные, шнурки на ботинках не завязаны, пальто расстёгнуто. Ну что, коллеги, берём такого персонажа в наш…, в наш Комитет? Голосуем? Кто «за»?

      Почти все, включая дедушку Давида Моисеевича, подняли руки вверх.

      Сол воздержался.

      – Становись в строй, Лёха!

      Застёгивая пальто, Лёха подошёл к отцу Брюса с хозяйственным интересом.

      – А как мне вас звать? Дядя?..

      Отец удивился инициативе, задумался, оглядел остальных подопечных.

      – Остановка сложная, каждый жизненный миг сегодня может оказаться решающим. Длинные обращения, имена и отчества придётся исключить из обихода. Я – отец всем вам известного Брюса, вашего ровесника. Поэтому зовите меня просто – Отец. По крайней мере, до тех пор, пока не появится электричество…

      Раздались бурные аплодисменты.

      Дедушка,