Сыщик Патмосов. Детективные рассказы. А. Е. Зарин

с моей подписью векселей на тысячу двести рублей, получив восемьсот рублей, и двадцать седьмого, заметьте, был у него в Павловске, а двадцать восьмого им срок. Вот и все.

      – И вы думаете?…

      Савельев вытер платком вдруг вспотевшее лицо.

      – Ничего не думаю и всего ожидаю. Так вот, просьба. Расследуйте это дело и, если можно, спасите мальчишку! – Савельев взял за руку Патмосова.

      Патмосов сочувственно пожал его руку и ответил:

      – Будьте покойны, по простому подозрению его не привлекут. Я выгорожу. А теперь вы можете взять его на поруки. Я сейчас еду в Царское.

      Савельев встал.

      – Я не забуду вам этого!

      – Глупости! – ответил Патмосов, провожая гостя до самых дверей.

      «И с чего он схватил Савельева?» – думал Патмосов через полчаса, идя к вокзалу Царскосельской железной дороги.

* * *

      Ястребов встретил его радостный и возбужденный.

      – Вы у меня обедаете, – сказал он, – и поговорим. Я другими делами занят, но скоро освобожусь. Вы необходимы мне!

      Патмосов поклонился.

      До обеда было еще добрых три часа, и он не спеша направился к Павловску, мимо того места, где было совершено убийство.

      Он шел дальше, глубоко задумавшись, когда вдруг услышал густой лай большой собаки; он обернулся; его нагонял всадник, а впереди всадника бежал огромный дог, оглашая пространство лаем.

      Вдруг к ногам Патмосова упал предмет, при виде которого он вздрогнул всем существом.

      Это был окурок папиросы. Окурок с таким же длинным мундштуком, такой же толщины, как те…

      Патмосов с жадным любопытством взглянул в сторону удалявшегося всадника и увидел только широкие плечи и густые каштановые волосы, прикрытые соломенной шляпой.

      Он рванулся было бежать за ним, но потом одумался, добрался до первой скамейки и сел на нее. Подле него дворник мел дорогу.

      – Богатое место! – сказал ему Патмосов.

      – Мое-то? – удивился дворник.

      – Не ваше, а эта дорога! Сколько по ней собственных экипажей едет, сколько тысячных коней! А верхом! Вон сейчас проскакал. Кто это? Не знаете?

      – Где их всех знать! Этот из Царского. Часто ездит. Пронесется туда, потом назад – и все! Завсегда с собакою.

      Патмосов встал, кивнул дворнику и бодрым шагом пошел к Ястребову.

      – Мы на балконе сядем, – сказал следователь радушно, – жара! У меня великолепнейшая ботвинья[11]!

      Они съели ботвинью, съели отбивные котлеты, малину со сливками, и, наконец, прислуга подала коньяк и кофе. Ястребов налил кофе, предложил гостю сигару, рюмку коньяку и наконец, раскурив сигару, откинулся к спинке плетеного кресла.

      – Ну-с, дорогой Алексей Романович, теперь поговорим! Вы знаете, я вчера еще арест сделал и ни свет ни заря уже допрос снял.

      – Молодого Савельева? – сказал Патмосов.

      Ястребов вытаращил глаза.

      – Вы откуда знаете?

      – Я все знаю, – улыбнулся Патмосов, – но что же вы от него узнали и почему арестовали?

      – На него вчера показания сделал компаньон Дергачева, Розенцвейг.

      – Так!

      – Он

11

Ботвинья – холодный суп на кислом квасе.